Цех ювелиров и часовых дел мастеров, где могли принять заказ, был представлен в городе всего одним человеком — древним дедулей, которому уже последние лет тридцать ставили прогулы на кладбище. Он встретил нас с Большим весьма радушно, однако упорно не желал вникать в то, что от него требовалось.

Примитивный по своему устройству фитильный замок, состоявшего, по сути, из изогнутого рычага и пружины, казался ему чем-то невероятным. «Обождите, молодой человек, я не поспеваю за вашею мыселью!» — слышалось буквально после каждого моего слова.

Я мог бы изготовить механизм самостоятельно, но на это ушло бы слишком много времени. Да и добиться нужного качества в кустарных условиях было весьма непросто. Поэтому пришлось пустить в ход всё — рисунки, схемы, чертежи… Однако чуда не случилось.

Дедуля растерянно смотрел на неровные линии, гуляющие по жёлтой бумаге, и с виноватой улыбкой приговаривал: «Не поспеваю, молодой человек… Никак не поспеваю!»

Продать нужные детали он также отказывался наотрез. «Не положено, молодой человек! Супротив цеховых порядков я пойтить не могу!». Пускать меня в мастерскую — тоже. «Никак нельзя, молодой человек! Ну никак! Только цеховикам туда ход есть…».

Я глядел в коровьи глаза моего собеседника, а внутри всё жарче горел огонь ярости.

Примерно после двадцать пятой попытки объяснить необъяснимое мне стало казаться, что дед уже давно всё понял, и теперь просто прикидывается дурачком. То ли из вредности, то ли развлечения ради, то ли из-за банального нежелания браться за работу.

— Чего ты хочешь? — напрямую спросил я. Горящее в груди пламя требовало совсем других слов, но мне удалось совладать с собой. По крайней мере, пока.

— Покоя, — честно ответил старик уже без прежних ужимок. Похоже, он и сам устал играть роль недалёкого простачка. — Покоя хочу… Я знаю, кто ты, и знаю, что если свяжусь с тобой, то покоя точно не будет.

Что же, моя «слава» опять бежала далеко впереди меня. Неприятно.

— Раз так, то ты, наверное, слышал, что я слов на ветер не бросаю? — мои губы растянулись в холодной улыбке. — Если не поможешь мне, то я приведу под твои окна гигантского краба, на котором прибыл в город, и тогда о покое можешь забыть навсегда.

Дедуля нахмурился. Услышанное ему явно не понравилось.

— Здесь соберутся зеваки со всей округи, — продолжил я. — Крики, вопли, ругань… Уверен, ты будешь в восторге.

— С возрастом учишься терпению, — мой собеседник пожал плечам. — К тому же с наступлением темноты зеваки разойдутся…

— Зеваки — да, — не стал спорить я. — Но им на смену придут бойцы из моего отряда… Улица широкая, места много — можно будет как следует позвенеть железками.

— Мне всё равно, я глуховат, — старик поморщился. Он знал, что проигрывает, но оттягивал момент сдачи до последнего.

— А твои соседи? — с фальшивым участием спросил я. — Они тоже все поголовно глуховаты?

Старикан тяжело вздохнул. Он понимал, что соседи вряд ли решатся высказать претензии вооружённым людям, поэтому все «шишки» неизбежно достанутся лишь «виновнику торжества», то есть ему одному. А значит, оставалось только поднять белый флаг — другого выхода просто не было.

— Приходи, как стемнеет, — сухая узловатая рука сгребла со стола все мои рисунки, — и монеты не забудь.

— Сколько? — сразу спросил я, шагнув к выходу. Раз цель достигнута, то лучше не бесить старичка своим присутствием.

Большой, который всё это время молча наблюдал за происходящим, тенью скользнул за мной.

— Полтора дуката, — хмуро ответил нахохлившийся дед. — Только золото и серебро. Никакой меди.

— Заплачу три, — с благожелательной улыбкой сообщил я. — За срочность и за беспокойство.

«Кнут» куда лучше работает в связке с «пряником», а с людьми — даже такими вредными — стоит поддерживать хорошие отношения. Тем более, с меня не убудет. Деньги есть и экономить их глупо.

Не скажу, что обещание премии заставило старика полюбить меня как родного, но его настроение точно стало чуточку лучше. Он даже изобразил некое подобие прощального поклона, когда я уходил. Хотя это явно далось ему нелегко.

— Я смотрю, тебе везде рады, милостивый государь, — язвительно сообщил Большой, когда мы вышли на улицу. — Что в деревне, что в городе…

— Не завидуй, — усмехнулся я. — Будь проще, и к тебе тоже потянутся люди.

Большой, в благодарность за столь «полезный» совет, склонился в издевательском поклоне. Учитывая, что из-за роста и широкополой шляпы коротышка был похож на грибочек с детского утренника, выглядело это весьма забавно.

Спустя несколько минут мы уже подходили к лавке Барталомеи — от обители вредного старикашки до нашей временной пороховой мастерской было совсем недалеко. Вряд ли больше пары сотен метров.