Он не боялся умереть, но перспектива «слить» — пусть даже не по своей воле — тайны «Всеведущих» была куда хуже смерти. Одно дело доблестно погибнуть, выполняя задание партии и правительства, и совсем другое — стать причиной грандиозной утечки совершенно секретных сведений. После такого ждать от коллег торжественных речей над могилкой точно не стоит. Да и траурная фотография на стенде «Они пали за Родину» появится очень вряд ли…

Впрочем, впадать в отчаяние человек без лица тоже не собирался. Ему понадобилась всего секунда, чтобы смириться с новыми обстоятельствами и, выработав тактику дальнейших действий, сразу приступить к её реализации. Соображал он очень быстро.

Серая кожа перевёртыша «потекла», словно нагретый воск, а уже в следующее мгновение его облик изменился до неузнаваемости. Теперь, вместо странного существа, на полу лежал молодой мужчина лет двадцати пяти — тридцати. Симпатичный, но не смазливый, худощавый, но не тощий, простой, но не заурядный.

Всё правильно. Хороший разведчик и должен быть таким. Не снобом-красавчиком, который попивает мартини и чуть что сразу хватается за пистолет, а обычным свойским парнем, способным найти подход к любому.

— Мы плохо начали наше знакомство, Феликс… — перевёртыш располагающе улыбнулся.

— Закончится оно тоже не очень, — спокойно сообщил я. — По крайней мере, для тебя.

— Мы не враги! — будто бы с возмущением выдохнул мой собеседник, слегка округлив глаза. — Наоборот! Мы можем стать друзьями, а дружба со «Всеведущими» — это совсем не то, от чего стоит отказываться, Феликс!

Цепь не давала перевёртышу подкрепить слова жестами, но он и без того был чрезвычайно убедителен. Ни грамма фальши, только чистая, концентрированная искренность — в интонациях, в мимике, во взгляде… Такому актёрскому мастерству мог позавидовать даже блиставший на театральных подмостках Сабалей.

Впрочем, ничего удивительного. Страшно представить, в скольких «спектаклях» пришлось «отыграть» человеку без лица. И наказание за плохо исполненную роль в них вряд ли ограничивалось десятком гнилых помидоров, брошенных на сцену возмущёнными зрителями.

— Мы не враги, — вкрадчиво повторил перевёртыш, чтобы закрепить эту мысль в моём сознании. — И мы можем стать друзьями…

Я криво усмехнулся. Таких друзей, как гласила известная поговорка, лучше отвести в музей, ухватив покрепче за причинное место.

— Мы не враги, — согласился я, натянув цепь так, чтобы пленник был вынужден запрокинуть голову ещё сильнее. — Просто ты почему-то решил меня убить.

— Ничего личного, Феликс, — прохрипел человек без лица. — Ты насолил слишком многим, и твоё устранение могло помочь установить контакт с нужными людьми в замке. Решение стало ошибкой, однако я узнал об этом только тогда, когда пути назад уже не было… Ничего личного, Феликс!

«Просто бизнес», — добавил про себя я, а вслух спросил: — И это всё?

— А ты ждал более захватывающей истории? — кое-как выдавил человек без лица. — Жизнь хоть и сложна, но весьма прозаична, и ты не хуже меня это знаешь…

Я глядел в карие и совершенно обычные глаза перевёртыша — даже несмотря на затягивающуюся на шее цепь в них читались лишь искреннее расположение и дружелюбие. Однако меня этим было не купить. Готов поспорить, он с точно такой же неподдельной доброжелательностью сливал «пальцам» информацию о моём местоположении.

Интересно, что это за «нужные люди», с которыми человек без лица хотел наладить контакт ценой моей жизни? Мастер Вегайн? Графский интендант? Или какой-то иной, доселе неизвестный поклонник моих талантов?

Впрочем, сейчас это не имело особого значения. На повестке дня стоял другой, куда более важный вопрос.

— Сколько осталось времени? — спросил я, крепко ухватившись пальцами за подбородок перевёртыша.

— До чего? — голос пленника окончательно осип. Он попытался отдёрнуть голову, но добился лишь того, что металлическая «удавка» ещё крепче сдавила шею.

— До того, как твои люди будут здесь, — спокойно пояснил я и медленно, демонстративно поднёс «хвою» ко рту перевёртыша.

— Нешколько минут, вряд ли больше! — невнятно ответил тот, глядя на маленький зелёный комочек как кролик на удава. — Отпушти меня! Отпушти и будешь жить…

— Сигнал! — гаркнул я. — Говори!

— Ка-а-ой шигнал? — ошалело выдохнул перевёртыш. Ситуация развивалась слишком стремительно даже для него.

— Сигнал к отмене атаки, — я надавил кончиками пальцев на углы нижней челюсти, чтобы пленник не сумел закрыть рот. — Его не может не быть, и ты мне о нём расскажешь. Иначе я скормлю тебе «хвою», а ты станешь частью «пальцев». Ты и все твои секреты — большие и маленькие, важные и не очень.

Во взгляде человека без лица не осталось никаких эмоций — только холодная пустота. Он смотрел на меня, пытаясь найти выход из безвыходной ситуации. Выход, который если и не принесёт победу, то хотя бы позволит избежать поражения.