Саннио не спал две ночи, выслушивая отчеты Бернара. Утром в дом явился босой чумазый мальчишка, который принес в корзинке записку, спрятанную под десятком яиц и пестрыми тряпками. Деревенская конспирация умилила, но и насторожила. Пока посланец, попавший под крыло Магды, завтракал на кухне, Бернар и Саннио по очереди прочли записку, потом посмотрели друг на друга и прочли ее еще раз.

"Саннио, Бернар! Крайне важные обстоятельства вынуждают меня немедленно отбыть на запад. Все прежние распоряжения остаются в силе. Действуйте по обстоятельствам. Будьте благоразумны. Это приказ. Р.Э.Г."

– А как же это... парад?
– ляпнул Саннио первое, что пришло на ум.

– Парад?
– сдавленным голосом переспросил Бернар.
– Да крысы б жрали тот парад, было б что праздновать! На своей земле половину армии потеряли, пар-рад...

– Бориан, Керо и герцог Алларэ, - сказал юноша.

– Мне очень хочется отправить в Скору все полки, - Бернар поскреб гладко выбритую щеку.
– Жаль, нельзя.

– Почему это - в Скору?!
– изумился Саннио.

– Там пропал Саура. Там бруленскому барону прописали траву. Оттуда вдруг взялся господин комендант, разговора с которым хватило, чтобы господин герцог вдруг сорвался невесть куда...

– Может быть, он в Брулен поехал? Там принц, там Керо...
– Юноша почувствовал, что краснеет.

Мог ли дядя помчаться в замок Бру выручать свою воспитанницу... и не только воспитанницу? Он уже потерял одну важную для него женщину, а теперь и вторая вляпалась невесть во что. Но - Реми, двоюродный брат и друг! Герцог, кажется, собирался что-то предпринять по этому поводу. Собирался - или Саннио только показалось? Они не успели по-настоящему побеседовать обо всех весенних событиях. Разговор только начался, и дядя тут же уехал во дворец, а потом - неизвестно куда.

– Уехал один! Не сообщив, куда! И с самого начала года такая...
– Бернар грубо выбранился, потом добавил: - Простите, молодой господин.

– Я ругаться не умею, так что выругайтесь за меня, - грустно улыбнулся Саннио.
– Полностью разделяю ваши чувства.

За окном раздалось наглое карканье. Вздрогнув, Саннио обернулся. На ветке каштана, что рос во дворе, сидела жирная ворона. Совсем близко, в локте от оконного проема. Птица качалась на тонкой ветке, с интересом заглядывала в комнату Кадоля и вообще вела себя несколько противоестественно.

Капитан охраны схватил со стола полосатый голыш и швырнул в ворону. Попал в крыло. Подшибленная ворона спикировала вниз, потом вынырнула, с трудом перемахнула забор и с возмущенным воплем, припадая на одно крыло, полетела через Фонтанную площадь, жалуясь всем встречным на негостеприимное обращение в доме герцога Гоэллона.

– Расплодились...
– буркнул Кадоль.

– Что нам делать?
– спросил наследник.
– Опять сидеть и ждать?

– Почему он даже отряд с собой не взял?
– капитан охраны думал и говорил о своем.
– Так рисковать...

– Ну, осенью мы вдвоем ездили на север.

– Это было осенью. И это был север. Ничего страшнее покойного виконта там не водилось.

– Там и "заветники" были. Мы нашли место...

– "Заветники" - не разбойники, на проезжих не нападают, - отмахнулся Бернар.
– И экипажи не утаскивают.

– Видели бы вы то место...
– Саннио передернулся, вспоминая собак и требовательный, неумолчный зов, ослабевший лишь после пощечины, на которую не поскупился дядя.
– Там и утаскивать никого никуда не надо - сразу можно умереть.

– Я однажды видел. Второй раз - избавь Воин. Но вряд ли отъезд герцога имеет отношение к "заветникам". Это дело Церкви и ордена Блюдущих Чистоту.

– По-моему, нехорошо вот так уезжать, ничего не объяснив...

– По-моему - тоже, молодой господин.

Саннио едва не уронил челюсть. Кадоль, который согласился с жалобой на герцога Гоэллона - нечто новенькое. Надо понимать, терпение капитана охраны было окончательно исчерпано. Тут, действительно, кто угодно с ума сойдет или озвереет: приехать, в тот же день уехать, ничего не сообщить, не взять с собой и десяток гвардейцев... Если бы наследник вытворил что-то подобное, герцог Гоэллон прибил бы его, потом оживил и еще раз прибил; а самому, значит, можно?.. Что ж, пусть дядя впредь не требует от племянника и наследника благоразумия. Ежели он изволит подавать наследнику подобный пример, то Саннио этот пример брать будет!

Только тогда Бернар, наверное, возьмется за шпагу. Или все-таки уедет в Оганду на радость местным фехтовальщикам.

– Нужно отправить вслед отряд. Бернар, пусть выезжают немедленно.

– Мы уже отправили людей и в Скору, и в Брулен. Кабы господин комендант к нам тоже кого-нибудь не отправил...
– покачал головой капитан.
– Это серьезное нарушение обычая и правил вежества!

– А закон это нарушает?

– Нет, если это будет меньше полусотни человек.

– Значит, сорок девять, - решительно сказал Саннио.
– Все, не спорьте, а делайте, что сказано. Пусть расспрашивают, разведывают и догоняют.