– Так чего ради вы впускаете в дом разбойников?!

– Он ожидает вас у ворот.

– Ну, а помимо разбойничьего вида?
– Ларэ поднялся с постели и принялся собираться. Если "разбойник" разбудил его без повода, придется арестовать его и сдать столичным приставам. Дабы неповадно было являться в такое время без предупреждения.

– Лет побольше тридцати, конь - отменный агайрец, костюм - серый...

– У коня?!

– У гостя, господин управляющий!

– Что же, он не представился?
– Приметы Фиору ничего не сказали. Господ на хороших агайрских конях в Собране хватает, а серое в дороге носит каждый третий.

– Отказался, господин управляющий!

Надевать парадный костюм ради невежливого и незваного гостя не было ни малейшего желания. Ларэ накинул поверх рубахи жилет и пальцами поправил волосы. Он взял с собой двух охранников с факелами - на всякий случай; мало ли, что за сомнительный тип пожаловал, если уж Эрин обозвал его разбойником с большой дороги. Разбойники, конечно, на мерцах не ездят, но - мало ли, мало ли...

На фоне алой рассветной стены человек и конь казались выкованными из черного металла или выписанными через трафарет: черное на красном. Слившиеся в одну фигуры, неподвижные и безмолвные. Фиор, досадуя на свою близорукость, подошел поближе.

Профиль человека, убравшего волосы под темно-серую шелковую косынку, а поверх нее накинувшего простой плащ с глубоким капюшоном оказалось Фиору удивительно знаком. Герцог Гоэллон стоял, положив руку на холку коня; заслышав приближение Ларэ оглянулся и жестом попросил отослать охранников.

– Откуда вы здесь?
– опешил Ларэ.
– Вы же должны быть на севере?

– Я предпочел бы быть на севере, - невесело улыбнулся Гоэллон.
– Знаете, Ларэ, все так забавно - воюя на севере, я мечтал оказаться дома, но не успел я вернуться, как уже хочу обратно. Там все как-то проще и спокойнее... Впрочем, я разбудил вас вовсе не для подобных признаний.

– Может быть, вы пройдете в дом? Напоите коня, позавтракаете?

– Не могу позволить себе этой роскоши.

– Что случилось?

Вместо ответа герцог полез в кошель на поясе и достал оттуда небольшой, в половину ладони, предмет, протянул его Фиору. Тот с недоумением уставился на ярко-белый квадрат из непонятного материала. Ширина и длина - примерно в палец, толщина в фалангу пальца. Фиор повертел шелковистую на ощупь штуковину, и обнаружил, что это - миниатюрное подобие книги, вот только бумага - невозможно, невероятно тонкая и гладкая, по краю скрепленная непонятным образом. Если это вообще была бумага: она больше походила на засушенные лепестки вишни или жасмина. Листы словно держались сами собой, но позволяли, проведя ногтем по краю, раскрыть крошечную книжицу наподобие веера, только пластины-листы шли не параллельно друг другу, а одна следом за другой.

– Что это, герцог?!
– странная, непостижимая вещь жгла пальцы, словно раскаленная.
– Откуда это?

Герцог забрал у Фиора странную книжицу, отделил один листок и потянул. Тот с едва слышным треском отделился от края - не оборвался, а именно отделился от более темной полосы, которая шла вдоль одной из граней. Листок этот Гоэллон протянул Фиору, саму же штуковину убрал обратно в кошель.

– Вы никогда не видели записок на подобной бумаге?

– Это все-таки бумага?

– Да, это бумага. Правда, делают ее весьма и весьма далеко. Настолько далеко, что когда эту книгу для записей выронил один из посетителей королевского дворца, я был крайне удивлен...

– Где?

– Фиор, вы добрый омнианец, и сейчас не лучший повод обращать вас в ноэллианство. Скажем так, в нашем мире ее не делают.

– Легко поверить, - кивнул Ларэ.
– И кто выронил эту... вещь?

– Позвольте, я отвечу на этот вопрос чуть позже? Сначала мне хотелось бы задать вам несколько своих. Вы были свидетелем некоторых событий во дворце и вокруг. Вы не желаете мне рассказать что-нибудь? Может быть, вас что-то насторожило? Удивило?

– Меня многое удивило, - признался Фиор.
– Очень многое.

Герцог отошел от лошади, скинул плащ и расстелил его на траве у ворот, сел и кивнул управляющему на свободную половину. Ларэ сел, скрестив ноги, провел руками по волосам и уставился вдаль, туда, где между колоннами деревьев, росших вдоль аллеи, виднелось рассветное небо, светлеющее с каждой минутой. Ему было что рассказать герцогу Гоэллону, и, пожалуй, тот был единственным человеком, с которым Фиор мог поделиться всем, что его пугало и удивляло. Но с чего начать?..

– То, что меня удивило - все это было в прошлую девятину. Сюда редко доходят новости. Последнее, что я видел - арест герцога Алларэ, там же я услышал, что и герцогиня арестована. В тот день принца Элграса отправили в Брулен...

– Господин Ларэ, об этом я знаю. Об этом и еще о многих новостях, которые до вас, видимо, не дошли. Я спрашиваю о другом. Вы ведь понимаете, что с прошлого лета все в Собране идет кувырком? Или вам кажется, что все в порядке?
– герцог, сидевший рядом, повернул к Фиору усталое, встревоженное лицо.

– Нет, мне не кажется! То, что рассказал мне Элграс, пока был здесь - это попросту безобразно!
– управляющий почувствовал, что веревочка, удерживавшая горловину мешка с его возмущением, недоумением и гневом, таки ж лопнула.
– Мальчика, кажется, решили сжить со свету. Насколько я понимаю, принц Араон пошел тем же путем, что покойный принц Элор! Епископ Лонгин и мой отец, кажется, с ним совершенно согласны. То, в каком состоянии Элграс приехал сюда - это невозможно! И, герцог, простите, но вы все это время были рядом, и ничего не сделали! Вы не препятствовали ни епископу, ни старшему принцу...