— Тише, — шепчу едва слышно, жестом показывая группе замереть.

Камень подо мной острый, как нож, но я не шевелюсь. Любое движение может выдать нас. Моджахед с автоматом делает шаг в нашу сторону. Огонь костра подрагивает, отражаясь на его стволе. Остальные вытягивают шеи, вглядываются в темноту. Вдруг один, что моложе других, смеется — тихо, нервно.

Что-то говорит своим, махнув рукой, будто отгоняет призраков.

Высокий еще секунду стоит, напрягаясь, но потом опускает автомат. Говорит что-то резко, бросая взгляд на остальных. Слов не понимаю, но суть ясна.

— Всё тихо, показалось.

Тот, что смеялся, будто разрядился, опускается обратно к костру. Еще один, старший, с шрамом через щеку, что-то бурчит в ответ, но не спорит. Высокий уходит на пост, проверяет оружие. Настроение у них меняется, но напряжение еще витает в воздухе.

Я перевожу дыхание. Серёга лежит рядом, вытирает пот со лба, осторожно скребет землю, чтобы удобнее устроиться за камнем.

— Тихо всё. Не заметили, — слышу его шепот.

— Пока, — киваю, продолжая наблюдать за ними.

Акмаль чуть впереди, замирает, слушает. Тень от его чалмы кажется больше, чем он сам. Он не торопится, прислушивается, выжидает, пока моджахеды расслабятся окончательно.

Через несколько минут у костра начинается разговор. Смех снова прорывается, но уже глуше. Один вытаскивает металлическую кружку, передает другому. Серёга дотягивается до моего плеча.

— Выпили они, походу. Повезло.

— Не расслабляйся, — шепчу. — Акмаль понимает о чем они говорят. Ждем его отмашку.

Проводник медленно подползает ко мне, будто змей.

— Всё, идем дальше. Вниз, за тот хребет, — шепчет он.

— Они не услышали нас? — уточняю.

— Нет, — отвечает. — Показалось им. Но надо быстрее.

Я передаю сигнал группе, и мы начинаем двигаться. Каждый шаг — осторожный, словно по минному полю. Да и реально угроза такая есть. Они минируют все дороги, тропинки на подступах к своим базам.

Впереди каменистый склон, крутой, но ведущий в тень. Спускаемся тихо, как кошки, избегая хрустящего гравия и крошечных камней, что могут покатиться вниз и выдать нас.

Никто не говорит, дыхание чуть слышно. Впереди Акмаль, за ним — я. Олег и Сашка позади, за ними замыкающий — Серега.

Только ночь и мы.

Когда оказываемся внизу, я наконец выдыхаю. Теперь нас от блокпоста отделяет хребет — естественная преграда. Но внутри все равно что-то не так. Слишком легко получилось.

В Афгане таких подарков не бывает.

Акмаль останавливается, поднимает руку. Я напрягаюсь, всматриваюсь в его силуэт.

— Что? — шепчу, подползая ближе.

Он оглядывается, глаза блестят в темноте.

— Там… снова странно. Как будто… ждут.

Тут же ловлю взгляд Сергея. Он кивает, подтверждая.

— Тихо как-то слишком.

Засада. Она где-то впереди. Но где? И почему нас ещё не обнаружили? Я поднимаю руку, сигнал группе. Стоим, ждем, но тишина вокруг — словно петля, готовая затянуться.

Она будто обволакивает нас, как густой дым. Мы залегли в небольшом овраге, стараясь слиться с землёй. Где-то совсем рядом хриплый голос рвёт воздух.

— Неверные! На подступах! Они уже близко!

Поднимаю глаза на Серёгу, он тоже слышит. Говорящий — не простой боец. Он чеканит слова, как приказ к действию. Акмаль, наш проводник, замирает рядом, кивает.

— Это Маджид, — шепчет он. — Брат Бахи. Опасный человек.

Опасный — не то слово. Слухи о нем ходили даже на наших базах. Жёсткий, умный, знает местность как свои пять пальцев. Служит брату, как верный пёс.

— Что он говорит? — почти беззвучно спрашиваю у Акмаля.

Проводник сосредотачивается, прислушивается.

— Велит искать вас. Говорит, вы здесь. Все тропы проверять… не дать уйти.

Голос Маджида звучит всё ближе. Я напрягаюсь, вжимаюсь в землю сильнее, стараясь контролировать дыхание. Вдруг шаги затихают. Потом слышу, как он добавляет.

— Пусть наши люди будут начеку. Сначала выловим. Потом отстреливать.

Серёга рядом морщится.

— Хреново дело. Он явно не расслабится, — тихо цедит сквозь зубы.

Но тут до нас доносится шум. Лёгкий треск ветки, шаги, приглушённые песком. Потом звук стихает, шаги удаляются.