— Это вина моего отца, — прошептал Роман.

Мария вывернула руку Брина, обжигая его изнутри, и он издал ужасный крик, вцепившись в край стола.

— Да, именно так, — подтвердила она, и внезапно боль прекратилась. Она убрала руку и легонько похлопала Брина по спине. — Всё готово. Теперь это твоё.

Брин, тяжело дыша, поднял на неё ошеломлённый взгляд, но она уже снова повернулась к Роману.

— Меч, Бридж? — попросила Мария. — Нет, подожди. Спата. Ты знаешь, что это?

— Гладиаторский меч? — переспросил Брин, моргнув.

— Да, именно он, — подтвердила Марья, бросив короткий взгляд на Романа. — Принеси его.

Брин нахмурился.

— Гладиаторский меч?

— Да, он, — ответила Марья, а на расстоянии Роман побледнел. — Ты знаешь о нём?

— Знаю, что это такое, — нетерпеливо ответил Брин, — но у меня в офисе, Маша, нет чёртовой спаты.

— Призови его, — велела Марья, бросив на него косой взгляд. — Протяни руку, — добавила она, показывая, чтобы фейри повторил за ней, — и позови. Я точно знаю, где есть меч, которым ты можешь воспользоваться, — она бросила быстрый взгляд на Романа. — У Кощея, в его хранилище.

— Но я не могу…

— Теперь можешь, — отрезала Марья, снова поманив его жестом. — Так что приступай, Бридж.

Бринмор Аттауэй, как это часто бывало, снова поймал себя на мысли, как сильно он ненавидит ведьм. Он ненавидел всех, кому всё давалось слишком легко. Конечно, теперь и ему многое доставалось достаточно просто, но титул «Эсквайр», идущий после его имени, решал за него большую часть проблем. Люди могли его не любить сколько угодно, но каждая минута общения с ним стоила значительных денег. Он имел ценность, даже если ему не хватало значимости. А ведьмы… Ведьмы были значимыми всегда. Малейший жест пальцем — и физика Вселенной изменялась. Всю свою несчастную жизнь Брин пытался раздвинуть границы реальности и оставался с пустыми руками.

Неужели он когда-нибудь переоценивал лёгкость колдовства? Или, возможно, он всегда недооценивал его? Он согнул палец, затем другой. Представил, как его пальцы обхватывают рукоять спаты. Представил её тяжесть.

Что-то внутри вдруг ожило, растянулось, зевнуло и, кажется, даже сказало: «Наконец-то».

Когда Брин открыл глаза, меч уже был у него в руке, и Марья Антонова медленно улыбнулась.

— Отдай его Роме, — сказала она.

Брин не хотел. «Я сделал это», — подумал он. Бринмор был из тех, кто выставляет свои достижения напоказ. Доказательства его успехов должны были висеть в офисе, где каждый мог их видеть. Смотрите, смотрите, что я сделал.

— Ты можешь создать ещё один, — нетерпеливо заметила Марья. — Этот отдай Роме.

Роман уже выглядел как семикратно мёртвый. ББрин, который повидал больше типов мёртвых, чем хотел бы, мог это подтвердить. Но сделка есть сделка: ведьмовские органы против крови фейри. Победила кровь.

Он протянул спату Роману, и тот, казалось, машинально взял её.

— Что ты делаешь? — глухо спросил Роман.

— Играю в игру, — пожала плечами Марья. — Провожу эксперимент. Насколько сильно ты хотел моей смерти, Рома Фёдоров?

— Достаточно сильно, чтобы сделать это самому, — ответил он.

— Да, правда, — согласилась она. — Я уважаю такую инициативу. Возможно, в другой жизни мы могли бы быть друзьями.

Брин заметил, как челюсть Романа напряглась.

— А в этой жизни?

Марья чуть скривила губы. Она осторожно повернула лампу, изменяя угол падения своей тени.

— Мы договорились, — произнесла она, обращаясь к своей тени. — Разве не так?

Тень кивнула. Брин моргнул, сбитый с толку.

— Скажи Кощею Бессмертному, что его сын Рома в беде, — приказала Марья, а затем подняла взгляд. — Что Ромик сидит дома, утопая в своих тёмных мыслях.

Роман нахмурился.

— Но…

— А затем скажи Кощею Бессмертному, что его сын Дмитрий вот-вот заключит сделку, — продолжила Марья, — в офисе фейри по имени Бридж. — Тени закружились вокруг неё, почтительно дожидаясь дальнейших указаний. — Посмотрим, куда он пойдёт?

Рука Романа крепче сжала рукоять меча, но Марья подняла взгляд в предупреждении.

— Когда всё закончится, ты поймёшь, что я ни разу не подняла на тебя руку, Рома, даже если ты не удостоил меня той же любезностью. — Её взгляд снова скользнул к нему, пока тени медленно растворялись в полу, исчезая одна за другой. — О, и Бридж?

Брин взглянул на нее.

— Да, ведьма?

— Не вмешивайся.

Его бровь дернулась.

— Я не имею никакого отношения к делам Кощея Бессмертного.

— Вздор. У тебя есть его магия. Ты заманил его сына, — глаза Марьи были тёмными и непроницаемыми. — Ты почувствуешь последствия этого однажды, если не сегодня.

Брин моргнул. Она улыбнулась.

— Жаль, что ты никогда не смог бы полюбить меня, Бридж, — сказала Марья.

Он замялся.

— Я мог бы.

Роман бросил на него измученный взгляд.