Его личное пространство. Его квартира.

Она отошла от него, направляясь к окну. Они все еще находились где-то в центре города, вокруг были знакомые виды и звуки. Сколько раз она бродила там, внизу, даже не подозревая, что он был здесь, смотрел сверху на этапы ее жизни, сам того не подозревая? Сколько раз она прикрывала глаза от солнца, не зная, что Лев стоит здесь и смотрит на небо?

Она протянула руку в темноту, ощущая холодный ветер. Теперь, живя в мире, где Марьи больше нет, она чувствовала себя иначе. Все это пространство и город внизу казались пустыми.

Она хотела закрыть окно, но передумала, повернувшись к нему. Он стоял неподвижно, словно весь его мир замир для нее, как и ее для него.

По крайней мере до тех пор, пока не взойдет солнце и все не изменится.

Она заметила как он колеблется.

— Если ты хочешь, чтобы я ушла, — сухо и многозначительно предложила она.

Его губы дрогнули, и он шагнул ближе.

— Я ведь привел тебя сюда, не так ли?

Она кивнула.

— У тебя здесь уютно, — пробормотала она, ведя пальцами по комоду и разглядывая кончики пальцев. Пыли нет. Маша оценила бы его чистоплотность, подумала Саша и поморщилась.

Резко повернувшись, она сказала:

— Моя сестра мертва, Лев. Моя любимая сестра, самая лучшая.

Он промолчал.

— Моя семья придет за тем, кто ее убил.

Он снова ничего не сказал.

— Ты бы отказал нам в этом праве? — спросила она, не зная, хочет ли насмешить его или действительно узнать ответ. — Ты и твои братья, вы чем-то отличаетесь от нас?

Он сглотнул, затем покачал головой.

— Нет.

— Я так и думала, — пробормотала Саша. — Так что, возможно, это наша единственная ночь, Лев Федоров. — Она сделала паузу и прислонилась к комоду, пристально наблюдая, как он преодолевает оставшееся между ними расстояние. — Ты хочешь потратить ее на разговоры о погоде, — спросила она, — или у тебя есть что-то более интересное на уме?

— Тебе больно, — сказал Лев нейтральным тоном. — Думаешь, я могу это исправить? — Он покачал головой. — Я не могу.

Это прозвучало на удивление холодно, по крайней мере, для такого человека как он..

— Хорошо, — Саша напряглась и отвернулась. — Тогда отправь меня обратно.

— Нет, — возразил он, упрямо выпрямляясь. Она посмотрела на него и поймала на себе дикий взгляд. — Только если ты захочешь уйти, — поправил он, поморщившись, — а я знаю, что ты этого не захочешь.

Саша ощетинилась.

— Внезапно ты стал экспертом по моим желаниям?

— Не экспертом. Всего лишь довольно хорошим наблюдателем.

Ее охватил гнев.

— Тогда покажи мне, — прорычала Саша. — Покажи мне, насколько ты хорош, — поманила она его к себе, притягивая достаточно близко, чтобы провести рукой по его телу, и он поймал ее пальцы, не отпуская их.

— Мне не нужен твой гнев, — сказал он, и она раздраженно отпрянула, хотя он и не отпустил ее руку.

— Тогда что тебе нужно? — спросила она. — Мое горе?

— Если оно настоящее, то да, — пожал плечами Лев. Его дыхание сбилось, а рука держала ее ладонь. Саша ненавидела его за то, что он всегда был таким бесстыдно искренним в своих требованиях. Она не хотела, чтобы он стоял на коленях, это правда, но ей хотелось, чтобы он хотя бы слегка опустил взгляд, проявил хоть немного смирения. — Если это то, что ты чувствуешь, то это то, чего хочу я.

— Ты хочешь, чтобы я плакала у тебя на плече, Лев Федоров? Чтобы была твоей дамой в беде? Этого не случится. Я — Антонова, — предупредила она, — и ты сейчас узнаешь, что это значит.

Если эти слова и показались ему пророческими, то он не дрогнул.

— Саша, — сказал он, сжимая ее руку, — не будь дурой.

Странным образом её даже успокоили его слова, вернув на мгновение ощущение нормальности.

— Я хочу тебя, — пробормотал он, переплетая их пальцы, — ты так легко завладела мной, не пошевелив и пальцем. Но не используй меня.

— Тогда используй меня сам, — бросила она, снова пытаясь освободить руку, но потерпела неудачу, застыла, поражённая его прикосновением. — С тобой ведь всё должно было быть просто, не так ли?

— Саша. — Он притянул её к себе ещё ближе, несмотря на её сопротивление. — Если твоё сердце разбито, секс не поможет.

— Тогда зачем ты привёл меня сюда? — с раздражением прошипела она сквозь зубы. — Почему я здесь, Лев? Просто отпусти меня… просто… отпусти…

Она била кулаком по его груди, разъяренная, разочарованная и дрожащая. Боль в груди не ослабляла хватку ни на йоту, но и он не отступил. Он лишь повернул голову, его взгляд пересёкся с её, но все же он продолжил держать ее за руку.