И закричала.

В слабом свете флотилия напоминала движущийся остров. Соседняя джонка боком неслась в нашу сторону.

Сверкнула молния, осветив матросов, цепляющихся за планширы с вытянутыми от ужаса лицами. Неужели они так близко от нас? Гром сотряс воздух. Двое пиратов упали за борт, а потом…

Раздался отвратительный треск.

От удара я пролетела через всю каюту, ударившись головой обо что-то твердое. Алтарь покачнулся, готовясь упасть и раздавить меня. Я откатилась в сторону, но из-за крена корабля соскользнула обратно. Мимо меня летели щепки и осколки фарфора.

Из-за столкновения палуба встала дыбом, и мне не за что было ухватиться, чтобы подняться.

Несколько вспышек молнии осветили урон. Великая богиня Тхин Хау лежала на боку, потеряв одну руку; ее узкие глаза, как обычно, были устремлены на меня.

Ченг Ят насчитал двадцать уцелевших кораблей, тхаумук заявил о двадцати одном. Но какое это имело значение? По моим прикидкам, на восходе солнца из сорока восьми джонок на плаву остались пятнадцать, а еще пять, выброшенные на берег, выглядели подлежащими восстановлению.

Но сколько людей мы потеряли? Трупы вперемежку с обломками судов плавали на мелководье. С каждой палубы струился дым благовоний, некоторые подношения предназначались морским и небесным духам, но в основном — мертвым товарищам.

Да что толку в подношениях? Неужели вчерашняя жертвенная курица оказалась недостаточно свежей или вино слишком слабым? Или же торговцев из Тинпака кто-то предупредил о грядущем налете и они молились высшим божествам? Люди глупы, если полагаются на милость богов. Молитвы сотканы из воздуха, а погода — это лишь ветер и вода.

Нашим главным врагом теперь была усталость. Даже когда к нам присоединились выжившие с потерпевших крушение джонок, чтобы исправить повреждения и вычерпать воду из затопленных трюмов, наша джонка была в плохом состоянии.

Несмотря на рану в икре, я хромала по накренившейся палубе с полным ведром воды, передавала его дальше и, не смея отдыхать в присутствии других, особенно в присутствии тхаумука, тотчас поворачивала назад, чтобы забрать еще одно ведро, которое передавали через люк.

— Мне они не нравятся, — сказал тхаумук где-то позади меня.

Матрос передо мной остановился, и мы с ним обернулись.

Три джонки окружали западную оконечность острова.

— Уж с несколькими рыбацкими лодками мы справимся, — возразил Ченг Ят.

— Если это и правда рыбацкие лодки. — Тхаумук метнул осуждающий взгляд в сторону Чёнг Поу-чяя, который сколачивал треснувшую фок-мачту. Я разделяла подозрения тхау-мука, по неосторожности мальчишка мог что-то ляпнуть, пока разнюхивал обстановку в Тинпаке.

Джонки ускорились и, судя по совершаемому маневру, словно бы собирались забросить сеть. Вот только никакой сети не было.

Ченг Ят пролаял приказ:

— Пушки за борт! Надо выровнять корабль!

Лязгнула цепь. Палуба накренилась. Я отпрыгнула от прокатившейся мимо тушки поросенка. Кто-то успел поймать меня, прежде чем я упала.

— Нужны твои руки, — сказал Ястреб и втиснул меня в толпу людей вокруг ближайшей к средней палубе пушки.

— Нельзя же ее просто выкинуть, — запротестовала я. Я лично смазывала, полировала и нежила эту пушку, словно собственного ребенка.

Ястреб пропустил мои слова мимо ушей.

— Держитесь крепко, ребятки. — скомандовал он. — Постарайтесь не ушибиться. Раз… два…

Я встала между двумя матросами и подсунула руки под ствол. Хотя наш орудийный расчет и подшучивал, что это лишь старый кусок металла, мне было больно участвовать в сталкивании пушки за борт. Сколько дней моей жизни утонут вместе с ней? Да, говорила я себе, может, эта часть корабля и впрямь принадлежит мне.

— Три!

Резкая боль пронзила ноту, когда я напрягла все свои силы. Выщербленный металл врезался мне в плоть, пока не показалось, что сейчас руки и колени переломятся. Я чувствовала, что пушка поддается, но напряжение было слишком велико для всех нас. После следующей попытки раздался громкий хруст, и пушка наконец оторвалась от своего постамента. Руки стали ватными, словно кальмары, которых используют в качестве приманки для ловли рыбы.

— Раз… два… поберегись, ребятки!

Все тут же бросились врассыпную. Две тысячи катти ценного железа перевалились через планшир и исчезли в мутной воде.

Корабль пару раз шатнуло, после чего он почти замер. Стоять стало проще, поскольку палуба выровнялась почти наполовину.

Однако этим проблемы не кончились. Раздался хлопок выстрела, затем резкий свист, и парень в паре шагов от меня упал как подкошенный, а из того места, где раньше была его челюсть, хлынула кровь.