— Мари?! Все хорошо? — спросил генерал обеспокоенно.

— Да, конечно. Зачем ты пришел?

— Ты же поцеловала меня, Мари. Я точно это помню. А потом какой-то туман в голове. И вот я стою на палубе и безумно скучаю по тебе. Что все это значит?

Мне было одновременно больно и приятно это слышать. Не слишком ли много я стала позволять этой невозможной любви?

— Видимо, ты перепутал сон с явью. Я б никогда не поцеловала тебя, Дэймонд. Ты сам это прекрасно понимаешь.

— Не дури мне голову, русалочка. Я точно помню это чувство. Нежность и боль. Я не мог это придумать. Такое человек не способен придумать!

Как же уверенно он это говорил. Но мне так хотелось, чтоб тот поцелуй был неправдой.

— Я сыта твоими смешными историями. Спасибо, повеселил. Можешь идти.

Дэймонд же не сдвинулся с места. Он пристально смотрел на меня, и только увидев, что я действительно жива, смог немного расслабиться.

— Ты что-то скрываешь? — подозрительно заметил Дэймонд. — я понимаю, почему ты пытаешься выставить меня дураком. Ты не хочешь, чтоб я знал о твоих чувствах. Думаешь, я поверю, что они пропали за время плавания. Но я не так глуп, Мари. Я все прекрасно знаю и о тебе, и о твоих чувствах. Но что-то в этой истории не сходится? Откуда у меня в душе такая боль?

Мне хотелось осадить герцога, вернуть с неба на землю. Что он может обо мне знать? Я и сама ничего не знаю!

— Хватит нести бред. Оставь меня. Я б хотела вернуться к своим делам, а не выслушивать твои сказки. Мне их хватило, Дэймонд. Теперь я читаю только повести и рассказы. Никакой фантастики!

— Да, я врал, сочинял. Но лучше тебе б выбрать мою сказку, от прочтения которой ты будешь счастлива, а не чье-то повествование, где тебе остается только второстепенная роль.

Спустя некоторое время Дэймонд вышел, оставив меня наедине со своими мыслями. Знаешь, Дэймонд, я лучше сама напишу книгу, чем буду выбирать чью-то.

13 глава

У меня оставалось шесть дней до неизвестного мне обряда и четыре дня пути. Чтоб не чувствовать боль, я должна провести хотя б пять дней в море, но это невозможно. Значит, мне нужно хотя б по несколько часов в день быть в воде. Я не знаю, как все это провернуть, учитывая постоянную активную жизнь на корабле. Смотровые не спят, капитан тоже. Охрана обходит корабль, словно это дворец. И никто из них не должен узнать, что я русалка и могу ей быть, хотя б до того, как мы не ступим на земли острова. Там уже ни у кого не будет выбора. Всем придется принять мою суть.

Там уже невозможно будет скрыть русалочий обряд. Только вот во время него мне хотелось бы выжить. А для этого нужно много быть в воде!

Мой план был лишен деталей и гениальности. Я просто дождалась глубокой ночи и вышла на палубу.

Для начала я села на свое кресло и сделала вид, что мне просто не спится. Сейчас нужно будет разведать обстановку. Никто не должен услышать всплеска воды. Вчера у меня получилось забраться на борт, так как все были отвлечены моей скоропостижной смертью. Теперь же фокус внимания сместился.

Матрос Елеон сегодня был дежурным. Ему следовало следить за ситуацией на корабле и в море. Также дворцовая охрана раз в пятнадцать минуть обходила все закоулки палубы. Итак, последовательность моих действий:

Дождаться, когда охрана уйдет, значит, у меня будет пятнадцать минут.

Отвлечь матроса.

Прыгнуть в воду.

Не быть мне стратегом. Все еще удивляюсь, как такой недостойный человек, как император, при всем при этом может быть гениальным полководцем, выигравшем неравную войну, и не правителем, которого все бояться. Именно из-за страха перед ним его до сих пор не сместили.

Мои моральные качества гаснут перед расчетливость и жестокостью Арчибальда.

А смогла бы я согласиться на предложение императора и быть его любовницей? Я внезапно подумала, что, имея расположение правителя, я могу плести свои интриги и руководить им, как мне нужно. Тогда б я имела и власть, и деньги. И даже номинальную свободу. Потом я могла б убить императора и склонить весь совет одобрить выгодную мне кандидатуру на трон. Например, Дэймонда. Тогда б он стал зависеть от меня. Мы б с ним поженились. Далее его ждала б участь Арчибальда, а я стала б единоличной императрицей Фалирии, Мариникой Первой. Или Мариникой Мудрой, или жестокой.

Хихикнув свои мыслям, я решила реализовать менее сложный план — незаметно нырнуть в море.

Дождавшись момента смены караула, я взяла в руки книгу, которую оставила на палубе еще днем. Жаль ее, хорошая книга, интересная.

Я кинула ее в воду, туда, куда Елеон сейчас не смотрел. Книга издала совсем негромкий всплеск, но все же смогла привлечь внимание матроса. Он резко бросил взгляд в ту сторону, где услышал звук. Но наткнулся лишь на круги на воде. Затем он крикнул кому-то снизу: