— Проводите меня к нему, — приказала она. — Так, чтобы никто не попался нам по пути.

— Будет исполнено, прелестная госпожа!

Идти пришлось долго. Прислужники выбрали далеко не самый короткий путь: сначала через сад — иногда девушке казалось, что жоу-чжи намерено водят ее кругами, потом через дворики и потайные дорожки, о которых она и не подозревала вовсе. Зато они, в самом деле, никого не встретили, да и у нее было время все как следует обдумать.

И все же, когда она поднималась по широким ступеням, ведущим в ту часть дворца, где жил господин Гэн, ей казалось, что времени прошло слишком мало, и она не готова. Чтобы отвлечься, она даже ущипнула себя за руку.

— Сообщите обо мне своему господину, — велела она прислужникам, вылетевшим ей навстречу.

И порадовалась, что сам господин ее сейчас не слышит — голос дрожит, щеки пылают. Никуда не годится. Усилием воли она взяла себя в руки. И когда прислужники явились снова, уже в образе маленьких белых человечков, неустанно кланяющихся и приглашающих следовать за ними, внешне уже казалась почти спокойна.

Жоу-чжи провели ее в торжественный зал, предназначенный для приемов, похожий на тот, где они собирались на время завтрака, но несколько меньше в размерах.

Господин Гэн расположился на небольшом возвышении напротив входа, как и положено хозяину. Идеально прямая спина, плечи расправлены. Красивое лицо его казалось неподвижным и строгим.

— Госпожа Дин, какая приятная неожиданность, — низкий голос звучал безукоризненно вежливо, но несколько прохладней, чем ей бы хотелось. А еще в нем, определенно, угадывался вопрос.

— Прошу прощения за беспокойство, Гэн-лан, — она поклонилась не без изящества и бросила на хозяина быстрый взгляд из-под ресниц, — но мне очень нужно поговорить с вами.

— Будьте моей гостьей, — плавным движением он указал ей за столик, стоящий неподалеку от него. Расторопные жоу-чжи уже принесли фруктов, чаши, изящный кувшинчик вина — и тут же удалились, даже не пискнув.

Девушка грациозно опустилась на мягкую подушку, волнуясь, поправила пальчиками небольшую прядь волос, не забыв приоткрыть тонкое запястье и, прикусив губку, налила себе немного вина. Не помешает.

Мужчина молча наблюдал за ней. Не торопя и не стараясь сгладить возникшую неловкость светской беседой. Просто ждал.

— Мне так страшно, — сказала она, отставив чашу в сторону. Ей даже не пришлось врать или что-то изображать — голос прервался сам, стоило только дать волю своей тревоге, — очень страшно, Гэн-лан, — она подняла на него испуганный взгляд и слегка приоткрыла рот — лишь разомкнула губы, чтобы выглядеть очаровательной и беспомощной.

— Вот как? Отчего же?

Она поняла, что ужимки ее пока не достигли цели: смотрел он на нее, пожалуй, с интересом, но сочувствия в том взгляде не было ни на волос.

— Врата… Большинство из них так ужасны. Когда я думаю, что могу остаться здесь навсегда, то просто прихожу в отчаяние, — она говорила от самого сердца, она заламывала руки. — Вы так сильны, так умны, господин, вы легко найдете способ заполучить путь к самым славным и блестящим из врат, а я… я просто слабая женщина.

— Вам нужно вот это? — Гэн аккуратно достал спрятанный под одеждой серебристый мешочек на тонкой тесьме, вынул из него золотую табличку, покрутил ее в пальцах и покачал на раскрытой ладони

«Вот она», — девушка невольно подалась вперед, вцепившись взглядом в блестящий металлический предмет. Ей казалось, что он нашептывал «возьми меня, скорее, не бойся». И она завороженно протянула к табличке пальцы.

Мужская ладонь тут же закрылась, а на губах мужчины обозначилась очень легкая понимающая улыбка.

— Да, это ценная вещь, — заметил он, убирая табличку обратно и пряча ее под одеждой. Госпожа Дин жадно следила за его движениями. — Что вы можете предложить мне взамен?

Ну, разумеется, разве такой человек поможет бескорыстно? Однако попробовать стоило.

— Вы хвалили мою игру, — она прижала к себе сицзюнь и послала хозяину дома умоляющий взгляд. Щеки ее разрумянились ровно настолько, чтобы подчеркнуть смущение. — Я хочу сыграть для вас.

Некоторое время Гэн просто смотрел на нее, размышляя.

— Хорошо, попробуйте, — и он взмахнул рукой точно так же, как ранее приказывал прислужникам удалиться.

Она взяла в руки инструмент, пробежала пальцами по шелковым струнам, пытаясь настроиться на музыку и одновременно следила за сидящим рядом с ней мужчиной. Но по его лицу было сложно понять, о чем он думает.