Но это была она.

Ее руки опускаются и обхватывают мою задницу, притягивая мои бедра ближе к своему умоляющему телу. Я толкаюсь в нее, и она стонет мне в рот.

Каждый раз, когда я с ней, как в первый раз, я испытываю удивительные ощущения, которые, как мне казалось, никогда не были возможны, которые я больше никогда не испытаю, когда этот момент пройдет, но это только усиливает их.

Я трахаю ее быстрее, сжимая простыни под нами, пока ее бедра отвечают на каждое движение. Она целует меня в ответ, и этот момент не похож на предыдущий. Я чувствую, как напрягается ее тело, всего в нескольких глубоких толчках от кульминации, и я мчусь с ней к финишу, извиваясь и постанывая вместе с ней.

Она хватает меня за руку, и я вплетаю наши пальцы в ее, крепко сжимая ее, пока внутри нас все разрывается на части. Я дрожу, прижимаясь к ней с закрытыми глазами, желая наполнить ее так, как мне действительно хочется.

— Джуниор?

Я открываю глаза, и она улыбается.

— Что?

— Я спросила, ты в порядке? — хихикает она.

Я отмахиваюсь.

— Да.

Она притягивает меня ближе и кладет мою голову себе на грудь. Я слушаю, как бешено колотится ее сердце, чувствую, как ее легкие расширяются с каждым ее глубоким вдохом.

Элиза Пирс.

Ничто и никогда не сможет помешать этому.

— Все кончено, — говорит она.

Я целую ее теплую кожу.

— Я этого не принимаю, — говорю я, по привычке мгновенно вспоминая ответ.

— Мне все равно, что ты принимаешь… — У нее перехватывает дыхание, когда я опускаюсь ниже по ее телу, но она никогда не выходит из себя. — Все кончено, между нами все кончено. Я так больше не могу.

— Ты уже пела эту песню раньше, Нора. — Я покусываю ее бедро. — Чем это отличается от…

— Джуниор…

Я поднимаю взгляд и вижу в этих голубых глазах немного черноты.

— Что?

Элиза делает глубокий вдох, прикусывая губу, чтобы не распустить язык.

— Ничего, — наконец произносит она, мягко качая головой. — Мне пора.

Она отодвигается, спуская ноги с кровати, а я остаюсь на месте.

— Подожди, что? — Я спрашиваю.

— Прости… — Она тянется за своим свитером, лежащим на полу. — Я все еще немного не в себе.

— Ты только что пришла…

— Три часа назад, — хихикает она.

— Элли, что случилось?

Она встает и поворачивается ко мне, улыбаясь и подтягивая юбку к бедрам.

— Я просто устала, Джуниор, — говорит она. — Правда. Я в порядке. Наверное, мне просто нужно принять аспирин, прилечь и отключиться на ночь.

— Хорошо, — киваю я. — Дай знать, если я смогу что-нибудь сделать. Я сразу приду.

Ее губы изгибаются в быстрой улыбке, которую я легко мог бы не заметить, если бы моргнул.

— Я так и сделаю. Спасибо.

Я встаю, преграждая ей путь к двери.

— Я хочу увидеться с тобой завтра. Перед игрой.

Она кивает.

— Конечно.

— В кабинете для занятий? В четыре часа.

— Я буду. — Она приподнимается на цыпочки и целует меня в щеку. — Пока, Джуниор.

Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе для настоящего поцелуя.

— Пока, Элли.

Ее глаза распахиваются, и она улыбается в последний раз, прежде чем открыть дверь.

Я слышу, как она уходит, ощущая шарканье ее туфель. Почему-то они кажутся тяжелее, чем обычно, как воздух перед грозой.

Я надеваю брюки и выхожу в гостиную.

— Элиза уже ушла? — Спрашивает Тай, надевая куртку.

— Да, — отвечаю я, направляясь на кухню.

— Она вернется? Еще рано. И вечер пятницы.

— Нет. Она волнуется из-за спектакля. — Я достаю пиво из холодильника.

Тай прислоняется к дверному косяку.

— Ты сам волнуешься по поводу завтрашнего дня?

— Я в порядке.

Он усмехается.

— Я так нервничаю, что со вчерашнего дня ничего не ел.

Я делаю небольшой глоток.

— У нас все будет хорошо, Тай. Нам просто нужно доверять друг другу.

— Ты говоришь об игре? — спрашивает он. — Или Элизе?

— …О том и другом…

— Ну, если это имеет значение, то Грант тоже психует. Возможно, это просто актерские штучки…

— Да, наверное.

Я делаю еще глоток, надеясь, что так оно и есть, но Элиза уже несколько недель немного не в себе. У нее странный блеск в глазах, как будто за ними что-то скрывается, но она молчит. Сегодня вечером это впервые по-настоящему расстроило ее.