Трахни меня.

Савио, мой кузен-мудак, недавно самопровозглашенный младший босс семьи. Идеальная сила моего дяди. Он всегда был завистливым, ревнивым и злым — как и все мы — но он был слишком глуп, чтобы пойти на то, чего хотел.

После моего несчастного случая, который вывел меня из строя во многих отношениях, и убийства моего отца несколько месяцев спустя, мой дядя Бенни стал главой семьи, и мне было все равно, кто возьмет верх. Вся семья могла исчезнуть, мне было все равно. Савио теперь был младшим боссом и занозой в моей гребаной заднице.

Я не буду иметь дело со всей его фальшивой заботой и дерьмовым дерьмом Hallmark. «Время лечит все раны, Джанлука, они бессмертны в твоих воспоминаниях»… Вышиби мне мозги, блядь, и избавь меня от дальнейших выступлений на TED.

Я взял телефон и позвонил дяде.

— Я знал, что это сообщение привлечет твое внимание, — серьезно объявил он.

— Чего ты хочешь? Мне не нравится, когда мне угрожают.

— Ты воспринимаешь визит своего кузена как угрозу? — он тихо усмехнулся. — Это не очень мило.

— Я не милый. Чего ты хочешь? У меня дела.

Напиться, чтобы уснуть.

— Это способ поговорить с твоим дядей? — спросил он, и в его тоне прозвучала холодность.

Я знал, что он хотел сказать: «Это способ поговорить с твоим боссом?» Но он не мог, потому что, что бы ни случилось, я все еще был законным наследником. Я мог бы подойти и сбросить его с трона, если бы захотел, но мне было все равно, даже немного. Он мог бы оставить его себе.

Я просто вздохнул. Я не собирался развлекать его или его эго. Я просто собирался подождать, пока он скажет свое слово.

— Я просто хотел напомнить тебе, чтобы ты не отпугивал эту. Мы уже исчерпали дно бочки с этим. Она едва выросла. Если эта сбежит, я больше не отправлю Стюарта. Тебе придется заботиться о себе самому, — предупредил он меня.

Он действительно думал, что мне есть до этого дело?

— Понял.

Вдруг я услышал музыку на заднем плане на пару секунд, и я понял, что он не в обычном офисе Монтанари, а в офисе стрип-клуба. Я закатил глаза; это был дядя Бенни в точности.

— Что-нибудь еще?

— На следующей неделе собрание семьи — было бы неплохо, если бы ты присоединился.

Я не мог не рассмеяться. Это было не радостно, а мрачно, холодно и сломленно — как и я. — Боже, я не могу придумать ничего хуже! Давай не будем и притворимся, что я это сделал, — я покачал головой. Половина семьи ненавидела меня; другая половина жалела меня.

— Хотя подумай об этом, сынок.

Я хотел сказать ему, что я не его сын, я сирота — в основном из-за своей собственной руки.

Я снова вздохнул. Похоже, это был мой единственный способ общения в эти дни. — Я не буду. И, пожалуйста, звони только тогда, когда это важно. Пока.

Я повесил трубку, прежде чем он попытался продолжить бесполезную болтовню.

Я вышел из своего кабинета, босиком вернулся в свою комнату. Я даже не был уверен, зачем я вообще выхожу из своей комнаты днем. Я сделал несколько шагов и остановился. Нахмурившись, я тихо подошел к лестнице и прислушался.

Она напевала. Я не узнал мелодию, но она напоминала колыбельную — сладкую, мягкую, успокаивающую, как, вероятно, и эта маленькая женщина с нежным голосом.

Я знал, что она взялась за эту работу из отчаяния. Я был уверен, что после того, как седьмая любопытная сука ушла отсюда, мне пришел конец, и потребовались недели, чтобы найти замену, а затем появилась она.

Ей не место здесь, среди призраков, боли и вины, но вот она, возрождающая искру жизни, которую я не был уверен, что заслуживаю.

Не будь абсурдом. Если бы она увидела тебя, она бы убежала. Как номер три… или четыре? Я покачал головой. Дом был уверен, что ее заставило бежать мое зверское отношение, а не мой зверский вид. Я не был уверен, и мне было все равно; этот дом не для слабонервных.

Скажи мне, Кассандра Уэст, ты здесь останешься?

глава 5

КЭССИ

Одно было ясно: ожидая худшего от этой работы, я на самом деле была приятно удивлена.

Это правда, что я чувствовала себя очень одинокой в этом большом доме, но, по крайней мере, это не было адской дырой, как была убеждена мисс Лебовиц, и я позвонила ей, чтобы сказать это. Я также позвонила миссис Бруссард, чтобы успокоить ее и пообщаться с людьми.