Для меня это было все в новинку, и я боялась, что умру от слишком большого удовольствия. Возможно ли это?

Его горячий, влажный рот был раем. — Лука.

— Мы только начинаем, anima mia.

Он продолжал целовать мой живот и не остановился, когда добрался до моей покрытой шелком киски.

Я инстинктивно подняла бедра, чтобы он снова поцеловал меня в сердце.

Он издал бездыханный смех, явно опьяненный желанием, как и я. — Жаждешь моего рта, не так ли?

Я кивнула, мои бедра поднялись сами собой.

Он зацепил указательными пальцами по обе стороны моих трусиков. — Не волнуйся, я собираюсь съесть твою сладкую киску очень хорошо.

Мне должно было быть неловко от его грязных слов, но я, казалось, стала еще мокрее, если это вообще возможно.

Как только я сняла стринги, я раздвинула ноги; больше не было стыда, не было смущения. Мне нужен был его рот на мне.

Он раздвинул меня шире, расположив мои ноги по обе стороны своих широких плеч, и прижался своим горячим языком к моей киске, медленно облизывая щель.

Я ахнула, схватив покрывало в крепкие кулаки, когда он начал целовать мою киску с открытым ртом. — :Блядь, Кэсси, ты такая вкусная. Как твой бывший парень вытащил голову между твоих бедер?

— Я не, они никогда…

— Тебя никогда раньше не ели, душа моя?

Я покачала головой.

— Какой позор, они не знают, что упустили, — добавил он, прежде чем исчезнуть между моих ног с новым пылом. Он использовал свой язык, свои губы, свои пальцы, и все, что я могла сделать, это крепко держаться и стараться не потерять сознание от такого сильного удовольствия.

Я кончила, выкрикивая его имя. Если бы я умерла сейчас, я бы умерла счастливой женщиной.

Лука нежно поцеловал мою внутреннюю часть бедер, прежде чем встать, его губы блестели от моего возбуждения, его волосы были в беспорядке у моих ног и пальцев.

Он не сводил с меня глаз, расстегивая ремень и молнию, доставая свой твердый член.

Мои глаза расширились, и он одарил меня гордой мужской улыбкой. Ему понравилась моя реакция на размер его члена.

— Вот что ты делаешь со мной. Я тверд для тебя… все время.

Он заполз на меня и поцеловал меня глубоко. Я могла чувствовать свой вкус на его языке, и это было восхитительно порочно. — Не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя, — прошептал он мне в губы, водя своим членом вверх и вниз по моей щели, смазывая ее.

Я должна была сказать ему; он был действительно большим, и я никогда раньше этого не делала. Он должен был знать, что это мой первый раз.

— Я никогда раньше этого не делала, — прошептала я, прежде чем поцеловать его в шею.

Он укусил меня за плечо. — Заняться сексом со своим гораздо более старым боссом мафии?

— Нет, сексом… совсем.

Он замер, его член нежно прижимался к моему входу.

— Ты говоришь… — он нахмурился, как будто я ничего не понимала.

— Я девственник.

— Боже! — через секунду его тело исчезло, и он пытался затащить свой твердый член обратно в штаны. — Ты должна была сказать! — обвиняюще рявкнул он.

— Что? Лука. — мой мозг все еще был замедлен туманом удовольствия от оргазмов, которые он мне подарил. — Лука, все в порядке. Я хочу, чтобы ты был моим первым.

Я села, потянувшись к нему.

Он покачал головой и отступил назад. — Я не хочу этого! Нет, я не могу этого сделать, — он развернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь.

Я огляделась, совершенно растерянная, и мое сердце разбилось на миллион осколков под силой его отказа, и тогда впервые с тех пор, как все в моей жизни пошло к чертям, я позволила себе заплакать.

ГЛАВА 17

КЭССИ

Я проснулась в пять утра, измученная и с убийственной головной болью. Но я не была удивлена. Я плакала часами прошлой ночью, буквально плакала, пока не уснула, и, вероятно, перестала плакать, когда у меня не осталось слез.

Отказ глубоко ранил меня, и я была подавлена тем, что сегодня мне придется встретиться с Лукой.

Я покачала головой. Нет, я не могу этого сделать. Мне понадобится несколько дней, прежде чем я снова его увижу.

Я встала и схватила бутылку воды из мини-холодильника, выпила ее одним глотком, прежде чем прыгнуть под горячий душ и надеть свободное красное платье-джемпер и черные леггинсы, чувствуя себя немного более собой, несмотря на глубокую рану, которую нанес мне отказ.

Я собрала сумку и аккуратно сложила его куртку, оставив ее и его обувь перед дверью его спальни, прежде чем спуститься на лифте.