Старший брат внимательно наблюдал за ним.

— Может, ты и Яттусей, но должен понимать, что не сможешь справиться с нами обоими. Мы обученные убийцы.

— Испытай меня, черт возьми, — рявкнул Баст, яростно прижимая к себе Стеллу.

Леон покачал головой.

— Отец дал нам задание.

— И ты закончишь его только через мой труп!

— Ты всегда любил Стеллу больше, чем собственную кровь. — В голосе Леона послышалась горечь. — Почему?

Жгучие слезы потекли по щекам Баста, когда он понял, что сможет победить Корвуса и Леона, но не успеет спасти Стеллу. Ее смерть сделает всю эту борьбу бессмысленной. И всю его жизнь тоже.

Он так облажался.

— Она тоже наша кровь! Она лучше всех нас! — Его голос дрогнул, страх снова превратился в панику.

Мастер Раес был бы так разочарован им.

— Плохие, злобные принцы! — плакала Стелла, но проявила сообразительность и осталась рядом с Бастом.

Тяжело вздохнув, Леон потер переносицу.

— Отец надеялся, что ты доведешь дело до конца. Полагаю, поскольку мать умерла, ребенок не поедет на континент. Я не хочу, чтобы ты ненавидел меня, брат, поэтому предлагаю считать вопрос решенным.

— Как ты убедишь отца? — спросил его Корвус. — Он хотел, чтобы они обе умерли.

— Я найду способ.

— Ну вот, ты крадешь все удовольствие, как всегда, — проворчал придурок, качая головой.

Леон раздраженно вздохнул.

— Почему ты всегда такой мудак, Корвус?

— Потому что это весело, брат.

— Итак, договорились? — перебил их Баст, все еще не отводя меч от Леона и тьму от Корвуса. — Стелла может жить.

— Отец будет в ярости, — предупредил Корвус.

Ну и пусть будет так.

— Если бы ты не был лучшим убийцей мастера Раеса и не находился под защитой Лиги, — осторожно сказал Леон, — король давным-давно убил бы тебя за неповиновение. Но не сомневайся, что после сегодняшнего он отречется от тебя.

— Если не выгонит тебя с острова, — добавил Корвус.

— Он этого не сделает. Я позабочусь об этом, — угрожающе возразил Леон. — Наш брат останется в Лунор Инсуле, как и его сестра. Он просто больше не будет жить с нами в замке. Это должно успокоить нашего отца, по крайней мере, на данный момент.

Все еще всхлипывая, Стелла смотрела на безжизненное тело своей матери.

— Мамочка…

— Не смотри, сестренка. — Баст прикрыл ей глаза рукой, прежде чем повернуться к старшему брату. — Пусть будет так. Меня никогда не волновал трон.

— Я знаю. — Леон кивнул на тело Идиллии. — Помни, Баст. В тот момент, когда покинешь Лигу, ты останешься один. И никто, даже я, не смогу тебя защитить.

Мера закрыла глаза и прислушалась к шуму волн, когда корпус корабля мчался по воде. Теплая, головокружительная радость разлилась в ее груди, когда она представила себя внизу в воде, под корпусом корабля.

Беззаботная. Совершенно свободная.

Это был прекрасный сон, но всего лишь сон.

Открыв глаза, она крепче вцепилась пальцами в металлические перила «Несущего ночь». Находиться на борту военного корабля, предназначенного для уничтожения сирен, было жестокой иронией судьбы. Когда-то в детстве Мера боялась этих кораблей с шипами из темного металла.

Теперь она на борту одного из них.

Но у нее нет выбора. До Лунор Инсул, острова Ночных фейри, можно было добраться только по воде. Баст мог бы перенести их по воздуху, но у них с собой три комплекта багажа с самым необходимым, а также кое-какое оборудование. Кроме того, прежде чем она успела спросить его, он заявил:

— Я не вьючное животное, котенок.

Поэтому она плывет на борту гребаного «Несущего ночь».

Она не понимала, зачем военному кораблю плыть по безопасным водам. Ведь ни одна сирена никогда не смогла бы пересечь запретную зону и выжить. Если только это не атлантиец, от которого забеременела Сара Хайланд, Посейдон, мужчина с комплексом бога, который преодолел магию этих вод. Хотя эта магия должна была поглотить его плоть, кости и всю его сущность.

Но Мера тоже смогла выжить.

Кто-то подошел к ней справа, но она не повернулась к нему лицом. Возможно, если бы она проигнорировала присутствие мудака, он ушел бы.

— Ты думаешь, что наказываешь меня своим молчанием, — игриво поддразнил Баст, — но я нахожу это милым.

Она обратилась к нему и, Посейдон в канаве, ей не следовало этого делать.

Ветер растрепал выбившиеся пряди из его неряшливого пучка серебристых волос, которые напоминали то ли шелк, то ли паутину. Лицо Баста состояло из идеально прямых линий, от ухмылки на щеках появились очаровательные ямочки.