И вот она:

Если гарпуны с палубы могли прикончить кита, то один лишь наконечник этого гарпуна сам по себе был больше этого самого кита. И я очень надеюсь, что он всё-таки предназначен для подтягивания судна, а не для охоты.

Ну, потому что не очень хочется верить, что в этом рифте мы столкнемся с животиной, на которую рассчитаны такие снасти. Ведь даже Олег по сравнения с ней будет выглядеть, как ручная собачонка.

Наступила тишина.

— Тяну? — спросила Шиза, взявшись за огромный рычаг.

В кои-то веки, всё было очевидно. Маленький рычаг повезёт нас обратно наверх, а большой выстрелит мега-гарпуном. И очевидно это было не только мне; мою сестрицу уже распирало от нетерпения.

— Тяни.

Выглядело это мультяшно. Сорок с небольшим килограмм Шизы не смогли просто так опустить эту махину, и ей пришлось упереться в пульт управления обеими ногами.

Что ж…

Даже не знаю, как транскриптировать грохот, который раздался следом. «Бы-ды-дыщ», быть может? Или даже «БЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫЩ»?

Ледокол тряхнуло, и огромная хрень размером с двухэтажный автобус улетела куда-то вдаль. А снизу теперь доносился звон разматываемой цепи, каждое звено которой само по себе было… чёрт… что-то я в этом рифте начинаю уставать от сравнений.

Здоровенным было звено! Я бы даже сказал «охреневше-здоровенным».

В конце концов цепь закончилась, ледокол тряхнуло повторно, и где-то там вдали гигантский гарпун просто-напросто упал на лёд. И вновь настала тишина.

— Так, — сказала Елизавета Романовна. — И всё?

— Похоже на то, — кивнул я, всматриваясь в горизонт.

— Слишком просто, — вмешалась Соня. — Слишком очевидно. Ты же сам говорил, помнишь?

— Помню…

— Э-э-э… Ребят, — это голос подал Костя. — Гляньте-ка сюда.

Пока мы таращились на полёт многотонной железяки, он подошёл к двери и выглянул внутрь ледокола сквозь маленькое окошечко.

Ну гляньте, так гляньте, с меня не убудет. Я подошёл к Ходорову, он подвинулся и дал мне посмотреть. И тут:

— Ого, — я аж присвистнул.

Вот это уже похоже на правду. Вот это уже действительно может быть испытанием рифта. Внутри корабль оказался практически полым и по центру одного-единственного трюмо-каюто-кубрика нас ждал он.

Он!

Главный плохой парень этого приключения. Босс данжа. Рейдовый монстр. Гипер-хаосит; такой же огромный, как и всё вокруг.

И вот эта мерзость в отличии от мохнатых рыб, прямоходящих жаб и прочих попугае-головых товарищей, была настоящим олицетворением Хаоса.

— А что это у него такое? — спросила Шиза. — Клюв?

— Ты сейчас про тот, что наверху или тот, что сбоку?

Дома мы были к полуночи.

Злые, помятые и замученные; ещё сильнее, чем вчера. Наскоро перекусив чем попало, мы всей толпой молча сидели вокруг костра и тянули руки к огню.

— А мы выиграли ещё один день, — попытался завести разговор мой драгоценный родитель.

— Молодец, бать.

— А у вас там как дела?

— Хреново, бать.

— А чего так?

— Забей, бать.

— Ну вы же справитесь?

— Наверное, бать, — вздохнул я. — Наверное.

Справиться-то мы справимся. Вот только быстро ли? Пока что я вижу один-единственный способ разделаться с Андрюшей… да, именно так я назвал мега-монстра. Не почему-то и просто так. Исключительно из тех соображений, что его надо было как-то назвать. Слишком уж грандиозно это создание, чтобы оставаться безымянным. И если меня вдруг спросят: «А почему именно Андрюша?» — в ответ я могу запросто спросить: «А почему НЕ Андрюша?», — и буду прав.

Так вот.

Андрюша оказался реально крепким орешком. То ли ледокол строили вокруг него, а то ли он вырос внутри ледокола и в процессе взросления эволюционировал специально под него. Хотя… да, конечно, я понимаю, что и ледокол, и Андрюша искусственно созданы Архитекторами, и ничего такого в действительности не было, но воображение всё равно разыгрывается и рисует всякие такие сюджеты.

Итак.

Андрюша был биомеханической мешаниной всего подряд. Огромное тулово, вросшее во внутренние стены корабля, с кучей приблуд для смертоубийства залётных рифтеров.