У меня перехватывает дыхание. Я, конечно, понимала, что Катенька находится здесь не просто так, но, даже представить себе не могла, что она может оказаться племянницей Альберта Викторовича.

Червячок плохого предчувствия ворочается в животе. Такое чувство, что ловушка начинает захлопываться, а я никак не могу найти из нее выход.

— Да, вчера познакомились, — пытаюсь говорить спокойно, но голос все-таки немного дрожит.

Артем накрывает ладонью мои кулаки. Вздрагиваю. Бросаю на мужа гневный взгляд, но он даже не смотрит на меня. Все его внимание сосредоточено на Альберте Викторовиче. Кажется, что между мужчинами происходит молчаливый диалог. Но вряд ли у Артема получается прогнуть свою позицию, потому что в следующий момент Альберт Викторович разрывает зрительный контакт и снова смотрит на меня.

— Наверное, вы виделись в ресторане у Артема, — он тянется за графином с водой, берет его.

— В ресторане? — склоняю голову набок.

Пытаюсь вывернуть руки из хватки мужа, но он только сильнее впивается пальцами в кожу.

— Да, я попросил взять Катю на работу, — Альберт Викторович наливает воду в бокал, стоящий рядом с его тарелками. — Ей уже пора понять, что такое реальная жизнь, — тянется к бокалу жены и тоже наполняет его.

Валентина Петровна в ответ с любовью смотрит на мужа.

Я когда-то тоже мечтала, чтобы у нас были такие отношения с Артемом. Но, видимо, я выбрала не того человека. Единственный плюс от наших отношений — малышки. Бросаю взгляд на своих девочек, которые прыгают на батуте, и меня в груди разливается тепло. Только из-за них можно сказать, что все, что я переживаю сейчас, того стоило.

— Дядя! — возмущенный визг Катеньки возвращает меня в реальность. Тепло тут же заменяется ледяным холодом, окутывающим душу.

— Что дядя? — Альберт Викторович переводит взгляд на племянницу. — Знаю, что родители тебе в попу дули, но я не они. Ты уже не маленькая девочка, пора решать, чего хочешь от жизни, — мужчина с грохотом ставит графин на стол. — Не можешь же ты всю жизнь на моей шее сидеть.

— Альберт, — аккуратно произносит Валентина Петровна, накрывая ладонью лежащую на столе руку мужа.

— Не сейчас, — цедит мужчина сквозь стиснутые зубы. — Я понимаю, что ты относишься к Катеньке как к дочери, но бросить университет — это уже перебор! — его лицо краснеет.

— Я никогда не хотела быть экономистом, — бурчит себе под нос Катенька, складывая руки на груди.

— Ну скажи мне, кем бы ты хотела быть? — вздергивает бровь мужчина, поднимая бокал и отпивая немного воды.

Валентина Петровна тяжело вздыхает, как бы безмолвно говоря «начинается».

— Я пойду проверю соус, — поднимается с места и направляется в дом.

Альберт Викторович же не сводит прищуренного взгляда с племянницы.

Наблюдаю за разворачивающейся передо мной семейной драмой и не понимаю, что здесь делаю. Такое чувство, что меня заставили смотреть сериал, который не вызывает ничего, кроме отвращения.

— Альберт Викторович, может, обсудим дела, ради которых собрались? — Артем пытается перевести разговор в другое русло.

У меня все внутри скручивает. Он при живой жене защищает любовницу? С силой выдергиваю руки из хватки мужа, за что зарабатываю от него строгий взгляд. Но мне плевать. Не было бы вокруг людей, я бы Артему еще и пощечину залепила, а так тоже просто наливаю себе воды, лишь бы как-то отвлечься.

— Позже, — отмахивается Альберт Викторович. — Я жду, — ставит бокал на стол и откидывается на спинку стула, прожигая пристальным взглядом племянницу.

— Я уже говорила — дизайнером, — Катя ерзает на стуле, будто не знает, куда себя деть, но глаз от дяди не отводит.

Между ними происходит немое противостояние, из-за которого воздух за столом начинает буквально искрить. По коже словно электричество ползет, хочется провести ладонями по рукам, чтобы ослабить его покусывания.

Жаль, что сделать этого не могу. Поэтому просто поднимаю бокал и маленькими глотками пью воду.

— И как ты собираешься дизайнерить? Ты же даже иголку в руках не держала, — мужчина сужает глаза, и прежде чем девушка успевает ответить, Альберт Викторович ее перебивает. — И вообще, это не профессия. Вот Александра врач, бери пример, — указывает головой на меня.

Я тут же закашливаюсь, давясь водой. Горло жутко дерет, втягивать в себя воздух получается с огромным трудом. Глаза слезятся. Поэтому не глядя ставлю бокал на стол, удивляясь, как он не опрокидывается.

Артем похлопывает меня по спине до тех пор, пока я более менее не прихожу в норму.

— Ты как? — спрашивает, стоит мне сделать глубокий вдох.

Мне кажется, или я слышу волнение в его голосе? Но, когда поворачиваю голову к мужу и натыкаюсь на жесткий взгляд, понимаю, что, видимо, приняла желаемое за действительное.