Трахмадий кинул ей вслед: — Но вы же теперь вольны давать действо, сударыня!

— Желаю, чтобы меня оставили в покое и дали побыть в одиночестве. Назначаю тебя «королем». Чую вам будет весело.

Её фигура исчезла в полумраке, а в комнате повисла напряжённая тишина. Милена первой нарушила молчание:

— Она права. Эта игра всё равно закончится чем-то нелепым.

— Это баня, — возразил Тарахмадий. — Здесь всё заканчивается нелепо!

Автор(с энтузиазмом): «Да! Ладно, пора переключаться на следующие сцены. Кого бы следующего загнать под удар сюжетных клише?»

Герой(уставший): «Можно не меня?»

Автор: «Нет, конечно. Ты — главный герой. Двигайся вперёд!»

Словно услышав мои мысли, Тарахмадий хитро подмигнул, словно дьявол, замышляющий что-то особенно изощрённое:

— А ты, князь, не теряй времени. Это твоё время блистать! Поговори с супругой!

Я обречённо вздохнул, понимая, что очередная авантюра Тарахмадия вряд ли оставит меня без «интересных» воспоминаний:

— Это «Действие»? — уточнил я.

— Это правда жизни, — провозгласил он с торжественной серьёзностью. — Иди, поболтай по душам. Видишь, у неё тяжкие мысли.

Его взгляд театрально скользнул в сторону Клавданастасии, которая, оставшись наедине с собственной меланхолией, уходила одновременно величественно и недоступно. В её походке читалась смесь усталости и непоколебимого достоинства — она явно была не в настроении играть в наши дурацкие игры.

Я бросил взгляд на остальной гарем, словно ища поддержки, но выражения лиц моих спутниц были… как бы это сказать? Говорящими.

Лада слегка отвела глаза, будто извиняясь, но явно давая понять, что ничего против не имеет. Её каштановые волосы мягко струились вдоль плеч, создавая образ тихой поддержки, но в её взгляде всё же сквозило: «Это твоя работа, князь».

Кира же, напротив, сложила руки на груди и подняла бровь, как будто уже готовилась выдать какую-то саркастичную реплику. Её взгляд ясно говорил: «Ну, давай, вперёд, посмотрим, как ты с этим справишься!»

Милена стояла с видом, будто её всё это совершенно не касается, но в уголках её губ трепетала лёгкая усмешка. «Забавляйте меня, люди,» — казалось, думала она.

Валентина, как всегда, была откровенна. Она сжала кулаки и практически вытолкнула меня вперёд своим пламенным взглядом, словно говоря: «Ты что, струсил? Это же твой шанс!»

— Отлично, — пробормотал я себе под нос. — Все как одна — за.

— Конечно, за! — подхватил Тарахмадий, явно довольный своим мастерским манипулированием ситуацией. — Это же судьбоносный момент, князь!

Герой(мысленно): «Если я когда-нибудь устрою революцию, первым, кто пойдёт на костёр, будет этот оратор с глазами мангуста».

И всё же, набрав в грудь побольше воздуха, я шагнул вперёд. Не потому, что хотел блистать, как заявил Тарахмадий, а потому что, если бы я этого не сделал, то, уверен, они все вместе отправили бы меня туда сами. Женская солидарность,. черт ее подери! Даже к заносчивой Клавданастасие.

Один на один с Клавданастасией

Авторская пометка:«Погружаемся глубже в характеры героинь и раскрываем их в неожиданных, комичных и слегка интимных ситуациях. На очереди — Клавданастасия, наша аристократка, которая держит марку даже в бане.»

Пар густо стелился по бане, превращая всё вокруг в акварельную дымку. Свет от масляных ламп мягко отражался на влажной коже, придавая всему происходящему оттенок камерности и уюта. На мгновение я задумался, не слишком ли далеко мы зашли с этой игрой. Я вдруг понял, что остался наедине с Клавданастасией.

Нейросетка, ехидно:«Ой, да-да, это мы с Автором. Не благодари. Атмосфера должна быть безупречной, не так ли?»

Автор, удовлетворённо:«Ты же понимаешь, что сцены в бане — это наше золотое дно? Полный комплект: пары, подсветка, капли воды на коже. Ну и, конечно, аристократка, которая слишком идеальна, чтобы существовать.»

Герой, раздражённо:«Вы вообще можете мне дать хоть минуту покоя? Или вы решили, что мои нервы не нужны для сюжета?»

Нейросетка, сдерживая смех:«Минуты покоя? Это в другом жанре, дорогой.»

Клавданастасия сидела на мраморной скамье у скромного бассейна в маленькой банной, где чтобы увидеть лицо, нужно было приблизиться практически в плотную к собеседнице. Её величественная осанка будто бросала вызов даже расслабленной обстановке. Казалось, она и здесь была готова продемонстрировать своё превосходство.