— Как ты считаешь, — начала она с лёгким акцентом важности, — люди, не обладающие высоким происхождением, способны руководить? Или это исключительно наша прерогатива?

— Ты имеешь в виду… меня? — спросил я, прищурившись.

Она не ответила, но взгляд, полный изящной иронии, сказал больше слов. В такие моменты я понимал, почему она считала себя выше других — её манеры, утончённые черты лица и горделивая осанка словно кричали о благородстве.

— Знаешь, у простолюдинов есть одно большое преимущество, — решил я ответить на её вызов. — Мы не боимся выглядеть глупо. Аристократам это не под силу.

Она рассмеялась — мягко, но искренне, и это было настолько неожиданно, что я почувствовал прилив тепла, не связанный с горячей водой.

— Ты забавляешь меня, — произнесла Клавданастасия, слегка склоняя голову. — Но это не делает тебя правым.

Я подумал, что сейчас самое время для небольшого эксперимента.

— Хорошо, — сказал я, подаваясь чуть ближе. — Если я тебя развеселю, ты признаешь, что я способен руководить?

Её взгляд загорелся интересом.

— Сомневаюсь, что ты способен, но давай попробуем.

Герой, в мыслях:«И как мне это разруливать? Может, просто плеснуть ей водой?»

Автор, довольный:«О, я только за. Главное — эффект неожиданности!»

Я плеснул рукой по воде, подняв небольшой фонтан, который тут же осел на её лицо. На мгновение её лицо застыло в шоке. Я уже приготовился услышать грозный окрик, но вместо этого она резко, с аристократическим изяществом, ударила меня брызгами в ответ.

— Ты смеешь?! — её голос звучал так, словно я оскорбил её род.

Но в глазах сверкнуло веселье, и через мгновение наша маленькая битва превратилась в водное побоище. Я понял, что за холодной маской высокомерия скрывается человек, который умеет веселиться — когда позволяет себе расслабиться.

Когда всё закончилось, она села обратно на край бассейна, поправляя мокрые волосы. Её полотенце держалось на честном слове, и я старался не смотреть слишком пристально.

— Возможно, — начала она, её голос звучал чуть мягче, — у простолюдинов действительно есть свои… достоинства. Но это не значит, что ты выиграл спор.

— Тогда придётся продолжить попытки, — ответил я с ухмылкой.

Она улыбнулась — не насмешливо, а тепло. Её глаза задержались на мне чуть дольше обычного, прежде чем она вновь отвернулась, словно решив, что мои слова не заслуживают ответа. Но её губы дрогнули в лёгкой полуулыбке, и это было достаточно, чтобы я понял — ей приятно.

Герой:«Эй, Нейросетка, Автор, я победил, да? Хоть в чём-то?»

Нейросетка, уклончиво:«Ну… технически — нет. Но мы сделаем вид, что да. Чтобы сюжет не провалился.»

Её светлые волосы, влажные от пара, мягко спадали на плечи, и я поймал себя на мысли, что она выглядит не как аристократка, а как человек, который устал быть идеальным.

— Знаешь, — вдруг заговорила она, её голос стал тише, — иногда мне хочется быть другой. Забытой, свободной от всех этих обязательств. Но как только я начинаю об этом думать, я вспоминаю, кто я есть. И всё возвращается на свои места.

— И это не то, чего ты хочешь?

Её глаза на мгновение потемнели, но она тут же отвела взгляд.

— Я не уверена, что знаю, чего хочу.

Мы замолчали. В тишине слышался только плеск воды. Я понял, что Клавданастасия, возможно, впервые открылась мне, пусть и совсем немного.

— Спасибо, что остался, — неожиданно сказала она. Её голос звучал искренне. — Иногда мне действительно нужно напоминание, что я не одна.

Она поднялась, её полотенце мягко колыхнулось на бедрах, а глаза вновь обрели былую сталь.

— Но это не значит, что я отказываюсь от своей независимости. Твои слова, действия… я их учту. А сейчас мне нужно подумать. О многом.

Клавданастасия поднялась, оставив на коже несколько капель воды, блестящих в свете ламп, и прошла к паровой завесе, обернувшись в последний момент.

— Возможно, я начну находить в тебе что-то стоящее, — сказала она. — Но это будет зависеть от твоих дальнейших поступков. Думаю, на сегодня мне достаточно. И… Спасибо, что понял, что я на самом деле имела ввиду под «Хочу немного побыть одна». Все таки в тебе есть проницательность Княже, — произнесла она, направляясь к выходу.

И с этими словами она исчезла за паровой завесой, оставив меня сидеть и размышлять, как эта женщина умудряется оставаться столь недоступной и невероятно притягательной одновременно.