– А что с ней потом стало? Непринужденный почти курортный роман, и разошлись как в море корабли? – поинтересовалась я как можно небрежнее. На меня удивленно посмотрели, и я запоздало сообразила: здесь понятия курортного романа не особо известно. Ну да черт с ним, догадается как-нибудь, умный же.

– Ну почему же? – губы Энтони изогнулись в улыбке. Какой-то нехорошей, от нее по коже скользнул мороз. – Он женился на Аделине. И ведьма осталась в нашем мире.

– Надолго? – уточнила я, чувствуя подвох во всей этой истории. Что-то не так. Здесь не может быть счастливого конца. Иначе я бы здесь не стояла. Разобраться бы еще, что.

– Пока ведьма его не предала, – пристально глядя мне в глаза, сообщил ректор. Так, точно он меня же пытался в этом упрекнуть. Будто я и была той самой ведьмой предала лично его.

– Как? – я невольно подалась вперед, точно сокращение расстояния могло бы помочь докопаться до правды. В горле неожиданно пересохло. Глаза моего собеседника в какое-то мгновение стали наполняться пугающей чернотой, а время начало казаться резиновым, бесконечным. Скажет он или нет?

– Что как? – переспросил Энтони, моргнув. Бездна из его глаз начала постепенно исчезать, а я наконец смогла выдохнуть. Такого ректора мне воспринимать отчего-то было тяжело. Хотелось что-то сделать, чтобы он вернулся в нормальное, адекватное состояние. Чтобы шутил и улыбался. Чтобы чернота больше никогда не затрагивала его глаз. И души. Я наивно, вполне в духе собственного фамильяра, отчаянно хочу верить, что ректор хороший. В конце концов, у моей Алиски чутье, она же не может ошибаться, правда?

– Как она его предала? – переспросила я. Ответ на этот вопрос казался ключевым, почти решающим. Будто сейчас ответит – и я пойму, что тогда произошла. При этом абсолютно ничего не зная о прошлом. Смешно, не правда ли? – И вообще, как давно это было? – решила уточнить я.

– Несколько сотен лет назад, – предпочел ответить на последний вопрос Энтони, и я на мгновение даже пожалела, что задала его. Сбила с главного. – А насчет предательства…

Он замолчал, а я невольно схватила его за руку в ожидании ответа. Это неловкое прикосновение точно огнем меня обожгло, и я едва удержалась от того, чтобы отдернуть руку. Это было бы как-то очень уж глупо.

Ну почему же он молчит?

Еще один вздох на разрыв, и Энтони наконец продолжил:

– Сейчас уже сложно выяснить, где правда, а где ложь, Злата. Это все дела давно минувших дней, не стоит им придавать такое значение. И гоняться за призраками.

Я от возмущения буквально задохнулась. Не надо гоняться за призраками? Он серьезно, что ли? Как будто это не он практически приволок меня сюда и показал портрет с этим потрясающим внешним сходством!

– Я? – прищурилась я, для убедительности еще ткнув себя в грудь. – Магистр Энтони, вам не кажется, что в вашей логике, определенно, что-то хромает как минимум на одну ногу?

– А вы видели у логики ногу? – изумленно раскрыл глаза ректор, явно забавляясь. – Какая любопытная визуализация!

Я только зубами в ответ скрипнула. Мысленно досчитала до десяти, чтобы не выпалить здесь и сейчас все, что я думаю в данный момент о своем собеседнике. И только потом с максимальной вежливостью напомнила:

– То есть это я решила покопаться в прошлом, когда вы меня сюда привели?

Вопрос был чисто риторический. Впрочем, как и тот, есть ли совесть у определенного демона. Потому что он без всякого ее зазрения заявил:

– А я тебя сюда не приводил, Злата. Ты сама пришла.

– Ну знаете ли! – разозлилась я, отчего-то чувствуя в данный момент вполне искреннюю обиду.

Только я начинаю с ним общаться нормально и понимать, почему я вообще ему симпатизирую, так он тут же все рушит. У-у-у, демонюка!

– Что? – выгнул бровь он, кажется, опять развлекаясь за мой счет. Так и захотелось спросить: а у них в мире вообще цирк есть? Клоунов не завозили? Иначе почему роль такого выполняет одна безобидная ведьмочка! И, самое обидное, я даже никакое проклятье запустить не могу, потому что при всех своих недостатках он остается ректором. И попасться на такой ерунде будет откровенно глупо.

– Спасибо за экскурсию, – процедила я, разом взяв себя в руки. Ничего, еще отомщу. Что-нибудь придумаю. Терять лицо в данных обстоятельствах я не собираюсь. – Есть еще что-то, что вы хотели мне показать, но боялись это сделать?

Я уколола его сознательно, понимая, что сейчас это единственное, что я могу сделать. В конце концов, это ректор затеял со мной какие-то странные игры. И участвовать в них я тоже не могу. И правил не знаю. Хоть зубки и коготки могу немножко показать.

– Если я что-то еще захочу тебе показать, Злата, ты непременно об этом узнаешь, – как-то очень многообещающе ответил мне Энтони. В голову сразу полезли не самые приличные ассоциации, но я попыталась дистанцироваться от них. Еще не хватало становиться похожей на собственного фамильяра, которого на этого гада чуть ли не молится!