– Они появятся с минуты на минуту, – сообщил нам Трэвис.

Я наблюдала за суетой возле дверей раздевалки и вдруг почувствовала странное беспокойство.

Я вспомнила синяки и ссадины на лице Мейсона и драку в доме у Клементины. И все равно он готов выйти на ринг, чтобы получить еще порцию ударов.

– Ему же будет больно, – прошептала я, не справившись с тревогой. – Почему он все не отменил?

Трэвис услышал меня и усмехнулся.

– Слово «отменить» как-то не приходит ему в голову. – Он оперся локтями на колени и посмотрел на ринг долгим взглядом. – Мейсон еще никогда не пропускал ни одной встречи. Даже когда ему больно, даже если у него температура, он всегда выходит на ринг. В таких случаях чаще всего он, конечно, проигрывал и здорово получал, а на следующий день пропускал школу, потому что валялся больной. Но он всегда выкладывался по максимуму.

Трэвис покачал головой, как будто такое поведение Мейсона и возмущало, и забавляло его.

– Ты знаешь, как Джон наказывал Мейсона в детстве? Не пускал его на тренировки. Звонил тренеру и сообщал, что Мейсон отдохнет недельку, и у тех двоих начиналась истерика. Можешь себе представить, да? Чтобы поддерживать хорошую форму, Мейсону нельзя было пропускать ни одной тренировки. В общем, Джон знал, как приструнить этого шалуна.

Я украдкой взглянула на Джона, который продолжал пить газировку из трубочки. Невозможно было представить, что он мог ругать маленького Мейсона и наказывать его.

– Ты ходишь на все его соревнования? – спросила я, поворачиваясь к Трэвису.

– Ну да. Остальные тоже время от времени бывают, но думаю, сегодня не придут. Еще не отошли от шока. Карли обычно приходит с младшим братом Фионы. Мейсон радуется. – Трэвис одарил меня полуулыбкой. – А теперь и ты здесь.

Я заправила прядь за ухо, чувствуя, как у меня горят щеки. Я была здесь с его отцом и лучшим другом. От смешанного чувства восторга и страха сводило живот.

– О, вот и они!

Публика взорвалась криками. К освещенному рингу по коридорчику между рядами двигались две фигуры: парень в желтом халате и его тренер. Размеры парня меня напугали: высокий, массивного телосложения, с мускулистыми широкими плечами. Он взошел на ринг под аплодисменты зрителей. Вскоре появился Мейсон.

Сердце подпрыгнуло у меня в груди. Капюшон халата был поднят, и в тени шелка его темные глаза сияли, как звезды. Он шел, гордо выпрямившись, излучая спокойствие и непринужденность, а тренер, обняв его за плечи, что-то шептал ему на ухо. Мейсон вышел на ринг с противоположного угла.

Рефери, опираясь на канаты, разговаривал с кем-то у подножия ринга. Соперник снял халат, и когда Мейсон сделал то же самое, напряжение во мне возросло.

Ткань соскользнула с его плеч, свет заливал мускулистый торс, рисуя на нем шедевр из изгибов. Его грудные мышцы были развитыми, правильной формы, а тело казалось созданным на заказ, как идеальная машина. Притягательный и мужественный – красивый человек-колосс со взрывной энергией.

Мейсон тряхнул каштановыми волосами, и, наблюдая, как его мышцы ходят под кожей, я подумала, что вчера чувствовала их под своими ладонями.

– Ах, что бы я сделала с Мейсоном Крейном…

Девушка, сидевшая передо мной, шутливо пихнула подругу. Они хихикали, болтая ногами, а когда Мейсон вставил капу, они отпустили такой пошлый комментарий по поводу его рта, что я сдавила стакан.

– Спокойно, Айви, – сказал Трэвис, заметив, что мой енот выпучил глаза. – Не стоит волноваться. Мейсон классно бьется.

Я закусила губу и снова посмотрела на ринг. Голос из рупора сообщил весовые категории и информацию о тренерах, после чего рефери переместился в центр и объявил о начале поединка.

Когда оба заняли позицию, в зале воцарилась тишина. Я поерзала на сиденье и приготовился смотреть первый в своей жизни боксерский поединок. Воздух был наполнен предвкушением, электричеством, взглядами, волнением и ожиданием… Прозвучал гонг, и боксеры ринулись в бой.

Трэвис был прав, Мейсон действительно классно боксировал. Выверенное прицеливание, быстрые, пружинистые выпады. Удар рождался в напряженных ногах, поднимался вверх, вбирал силу всего тела и находил выход через руку. Результат для соперника был сокрушительным.

Я сидела замерев. Мейсон забрал первый раунд, а вот второй сложился не так успешно: сопернику удалось пробить его защиту и ударить по лицу. От боли он сильно стиснул зубы, а я смотрела на него ни жива ни мертва. Порез на брови открылся, Мейсон вытирал кровь запястьем, пока его тренер что-то ему кричал. Он внимательно посмотрел на него и кивнул, прежде чем снова повернуться к рефери.

Объявили о начале последнего раунда. Они двинулись к центру ринга. Дыхание у обоих было прерывистым, торсы блестели от пота. Пока они занимали свои позиции, Мейсон неотрывно смотрел на противника, как будто вбирая в себя каждую его черточку, отмечая мельчайшие изменения в лице. Когда Мейсон опустил подбородок, я заметила пугающую вспышку в его суровых глазах.

Прозвенел гонг.

Соперник набросился на него, и Мейсон закрылся в защите. Он получил серию ударов, но внезапно увернулся от последнего и, как молния, нанес ответный удар в живот.

Теперь противник закрывался, а Мейсон продолжал бить все сильнее и сильнее, как автомат. Жесткая напористость и сосредоточенность превратились в сокрушительную мощь: партнер попытался защититься, но Мейсон зашел сбоку и ударил его в челюсть.

Последствия удара были ужасными: голова соперника откинулась в сторону, капа вылетела изо рта вместе с брызгами слюны. Он закатил глаза, и от удара его тела о мат весь зал подскочил. Я подпрыгнула, когда Трэвис обхватил голову руками и закричал: