– Держись, Айви, будь стойкой, – шепотом сказал он, промывая мою ободранную коленку.

Папа просил меня потерпеть, и я стиснула зубы, превозмогая боль.

– В терпении – главная сила человека, – объяснял папа, – она идет прямо от сердца.

Для папы истинное мужество измерялось способностью устоять перед трудностями, не упасть духом.

«Будь стойкой», – шептали его глаза, когда свет исчезал с его лица. Мало что в жизни я ненавидела так сильно, как эти слова.

Доусон – маленький захолустный городок, пустой, как скорлупа желудя. Он был угрюмым и холодным, а его жители и подавно.

Папа на них совсем не похож: со всеми приветлив, звонко смеялся и не жалел улыбок.

Никто не знал, от чего он бежал и кем был на самом деле. Папа имел солнечное сердце и бурное прошлое, но возможно, именно поэтому он казался самой красивой радугой, какую я когда-либо видела.

– Почему они так на тебя смотрят?

– Как «так»?

– Они всегда смотрят на тебя… вот так. Все они.

– Может быть, потому что я красивый.

Я, восьмилетняя девочка, нахмурилась. Протянула руку и потрогала его растянувшийся в улыбке рот. Он был забавным, милым, с вечно красным носом. Но вот красивым?

– Они на нас смотрят, потому что мы красивые?

– Очень красивые, – прошептал папа довольно убедительно.

Я внимательно поглядела на него, и он опять улыбнулся.

– Хочешь сегодня вечером посмотреть на звезды?

Он видел то, чего не видели другие.

В его глазах горел непонятный местным жителям свет, искорка гения, слишком большого для такого маленького городка.

Он знал созвездия, законы чисел, языки, скрытые в зашифрованных последовательностях.

Он научил меня тому, о чем другие дети даже не подозревали, папа был для меня волшебником.

Мне хотелось, чтобы люди поняли, какой он особенный. Но иногда, чтобы что-то увидеть, нужно больше, чем пара глаз. Иногда нужно сердце, умеющее смотреть.

– Что он тебе сказал?

Я отворачивалась, сжимая кулаки.

– Айви, – повторил он, – что он тебе сказал?

– Что ты сумасшедший.

Папа сначала посмотрел на меня, а потом запрокинул голову и… расхохотался. Он был такой молодой и такой веселый. Я удивлялась, почему он жил среди этих хмурых людей?

– И ты веришь, что я сумасшедший?

– Я сказала ему, что ты сильный и умный. Мы играем с числами, и ты много чего знаешь…

– И что сказал маленький Дастин?

– «Только ненормальная скажет, что сумасшедший – умный».

– И поэтому ты его укусила?

– Почему? – спросила я однажды.

Я больше не могла терпеть издевательства других детей. Они называли меня Привидением, Маленьким монстром из снега и костей, Как-Твое-Имя. Я хотела стать невидимкой, чтобы у них не было повода надо мной смеяться.

– Почему ты не дал мне нормальное имя, как у всех?

– Потому что ты не такая, как все. Если в человеке есть что-то особенное, уникальное и редкое, нужно не скрывать это, а подчеркивать.

Папа посмотрел на меня лучистыми глазами.

– У меня есть для тебя подарок.

Он надел мне на шею маленький белый кулон на цепочке, и я смотрела, как он сверкает, пока папа застегивал замочек.

– Он в форме лепестка. Помнишь цветок, который мы видели вчера в лесу? – Папа улыбнулся. – Это подснежник. Он такой же маленький и белый, как и ты. Называется он так потому, что в конце зимы зацветает первым. Подснежник кажется нежным и хрупким, но он единственный, кому удается выбраться из снега раньше всех.

Кулон из слоновой кости сверкнул на моей коже.

– Люди могут смотреть на тебя, Айви, но мало кто из них тебя видит. Иногда глаз не хватает. Никогда не забывай об этом.