Это был какой-то замкнутый круг, из которого, казалось, не было выхода.

И снова воспоминания, как спасательный круг, вернули меня в прошлое. На этот раз я уже не был в особняке Фло, а шел по улицам Лондона. Мы бродили с Кристофом по серым, мокрым улицам, словно туристы, изучающие старинную архитектуру, архитектуру королей, сделавших эту страну великой. Мы посещали тюрьмы, которые стали музеями, места, куда раньше заточали всех неугодных, задолго до того, как придумали пачками ссылать их в далекую, жаркую Австралию. Я изучал каждый люк, каждое подземелье, вглядываясь с профессионализмом подпольщика. Внимательно всматривался в лица прохожих, пытаясь разглядеть в них что-то важное. Ноги несли меня все дальше и дальше от этого безликого надзирателя, который,следил за каждым моим шагом. И от этого меня переполняло чувство свободы, от которого я несказанно радовался.

В целом, наша жизнь в особняке Фло была не такой уж и строгой, как могло показаться на первый взгляд. Сопровождающий, назначенный следить за нами, старался не попадаться на глаза, словно призрак, следовавший за нами по пятам. Он был незримым присутствием, которое, тем не менее, всегда ощущалось.

Комендантский час, конечно, существовал, но мы не особо его соблюдали, бросая вызов установленным правилам. Он не следил за тем, чтобы я был "хорошим" мужем для Гарриет, что меня, конечно же, устраивало. В результате, я спал отдельно от "жены", в крыле для прислуги. Иронично, но именно там я находил покой и умиротворение, более уютное место во всем этом особняке.

Я не раз замечал, проходя мимо Гарриет на бессмысленных светских вечерах, как она, с напускным кокетством, общается с молодыми английскими аристократами. Она звонко смеялась, щебетала, словно птичка, приманивающая к гнезду, и в эти моменты я окончательно понимал, что наш брак подошел к концу, он был лишь фикцией, заключенной в клетку договоренностей. Ее поведение было для меня еще одним подтверждением того, что я для нее никто, лишь средство, которое она использует, как ей удобно.

Именно тогда я начал готовить план побега, детально продумывая каждый шаг. Естественно, я не забывал про Кристофа, он был неотъемлемой частью моей жизни, и я не собирался его оставлять. Мы были связаны, как братья по оружию, и бежать мы должны были вместе.

Прошло три долгих месяца, наполненных тоской и ожиданием, когда в дом Фло пришло письмо от Юзефа. Сам текст письма расплывался в моей памяти, но одну строчку я вертел в голове, как заученную молитву. Месть была единственным смыслом моего существования: "Я воюю с ними давно. И твой отец прекрасно об этом знает. С его стороны, выглядит это как предательство еще большее. Дай только время, и я от него избавлюсь". Эти слова, заставили сердце биться яростью, пробудили во мне бодрость духа, дали силы продолжать бороться за свою свободу.

Снова я проснулся от собственного, прерывистого дыхания. Сейчас, мои уши улавливали странную возню сверху. Что-то явно происходило, какая-то активность, нарушающая привычный порядок тишины. Стук... Раз, два, три. Стук. Раз, два, три. Этот ритмичный стук, словно послание из другого мира, заставлял меня напряженно прислушиваться, пытаясь понять его значение.

И снова тьма,поглотила меня.

Прошел еще один месяц. За это время я сумел оповестить Хеллу и Роя о своем новом, не самом гостеприимном месте жительства. С нетерпением ждал письма в ответ, надеясь получить хоть какую-то весточку от своих друзей, от той прошлой жизни, которая, казалось, осталась так далеко позади. Я даже вложил для Роя чек, чтобы он не тратился на конверты.

Все шло более чем гладко, даже подозрительно гладко. Мне удалось найти печатную машинку, и это стало для меня своеобразным глотком свободы. Я решил, что начну работать здесь, в этой изоляции, занимаясь своей любимой агитацией, и, возможно, через английских коммунистов смогу выйти на связь с немецкими. Я также нашел запрещенную литературу, которую жадно поглощал, пытаясь наверстать упущенное. Я запоем изучал книги и статьи, опираясь на которые писал свои собственные, пытаясь донести свои мысли до других, даже находясь в заточении. Это занятие давало мне цель, придавало смысл моему существованию.

И вот, как снег на голову, в середине июля, я получил письмо от Хеллы. Ее слова врезались в мою память, словно высеченные на камне, и я помню их наизусть до сих пор, каждое слово, каждую букву.

«Дорогой Адам,

Моё сердце мое чуть не разорвалось от ужаса! Я думала, что ты покинул этот мир. Эта мысль раздавила меня, как тяжелый камень. Но когда я получила твое письмо… О, Боже, как я испугалась и одновременно обрадовалась! Мой пульс бешено заколотился, руки дрожали, когда я разрывала конверт. Слова твои, написанные твоей рукой, были подобны лучу света в кромешной тьме. И вместе с тем, я не могу никому открыть правду. Я храню твою тайну, как самое драгоценное сокровище. Никто, слышишь, Адам, никто не должен узнать, что ты жив. Мне кажется, она изживет тебя. Я даже не проронила ни слова об этом письме, ни единого намека на то, что ты подал весточку. Поэтому, пожалуйста, подписывайся именем Аннелизы, умоляю тебя, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Иначе… я не знаю, что бы со мной стало. Но, молю тебя, не переставай писать! Твои письма, Адам, – это единственная ниточка, связывающая меня с хорошим, единственная моя надежда на спасение. Я проплакала несколько часов над твоим письмом, словно обезумевшая. Ах, Адам, я стала такой сентиментальной, я себя не узнаю. Раньше я была такой сильной…

Дела здесь нормально... Но, знаешь, может быть, я просто привыкла к этому. Может быть, здесь всегда было так мрачно, а я этого не замечала, когда была окружена тобой и нашими общими планами. Мы с Джоном поженились в июне прошлого года, как и было задумано. Но трудно назвать это браком, трудно назвать нас семьей. Скорее – мы просто два чужих человека, оказавшиеся под одной крышей. Я не люблю его, и он меня тоже. Между нами нет ничего, кроме молчания. Мы ни о чем не разговариваем, мы живем, словно тени. Впрочем, не ссоримся, и на том спасибо. Я понимаю, ты терзаешься, что не смог помешать этому браку, но не вини себя, прошу тебя. Я ни в чем тебя не виню. Я лишь знаю, что тётя Клэр всегда добивается своего, даже если для этого приходится ломать судьбы других людей.