Я попятился, сокрушенный новой правдой, словно меня ударили обухом по голове. Каждое слово Кристофа, словно гвоздь, вбивалось в мою и без того израненную душу. Мои ноги подкашивались, словно стебли скошенной травы, и я, в конечном итоге, оказался прижатым спиной к двери, словно загнанный в угол зверь. Мир вокруг меня расплывался, и я с трудом мог сфокусировать взгляд на лице Кристофа.

— Говори всё, что знаешь, — обескураженно произнес я, мой голос звучал хрипло и устало, словно я постарел на несколько лет.

— Червь сказал, что есть работёнка, за которую неплохо отстёгивают, — начал Кристоф свой рассказ, словно исповедуясь. — В этот же вечер меня вызвали на допрос, но вместо Блюхера в камере был Бёттхер. Он сказал, что мне будут платить...

— Сколько? — перебил я его, мой голос был резким и требовательным, как выстрел.

— Пятнадцать тысяч марок. И срок до двух лет сократят. Взамен я буду докладывать о каждом твоем шаге. Те письма, что я отправлял якобы жене, на самом деле шли Бёттхеру. Я изложил ему твой план по покушению на него, и он привел в шахту свою дочь. А потом он сказал, чтобы я сделал всё, чтобы ты обратил на нее внимание, как на женщину, — его голос задрожал, словно он боялся произносить эти слова. — И стал тебе намекать. Когда увидел твою незаинтересованность, понял, что нужно в другом ключе смотреть.

— Гарриет знает? — с трудом выговорил я, мой голос звучал приглушенно и глухо, словно доносился из-под земли.

— Нет, она была предельно честна с тобой, — ответил Кристоф, его голос звучал искренне и виновато.

— Он заплатил тебе? — спросил я, мой голос был наполнен яростью и отчаянием.

— Да, — тихо ответил Кристоф.

— Давай сюда деньги, — потребовал я, протягивая руку.

Получив чек, я толкнул дверь плечом и направился в коридор. Когда услышал шаги за спиной, я резко нырнул в темный угол, где находилась дверь в комнату Гарриет, и слился с темнотой, словно растворился в ней, будто меня никогда и не было. Я замер, наблюдая за тем, что происходит, готовый действовать в любой момент.

Дверь комнаты Кристофа плавно закрылась, словно тихий вздох, и я, выдохнув, приоткрыл другую дверь, ведущую в комнату Гарриет. Едва я переступил порог, как меня тут же охватил густой, удушливый запах плоти и пота, липкий и сладкий, словно в борделе, где я однажды прятался от жандармов. Запах похоти и духоты, смешанный с ароматом увядших роз, висел в воздухе, создавая тяжелую, гнетущую атмосферу. Я поднял взгляд, и мои глаза устремились к измятой постели, словно в ловушку.

Моя "жена" спала в объятиях какого-то мужчины, одного из тех многочисленных поклонников, которых она собирала вокруг себя, словно пчела нектар. Кто он был, я уже не знал, да и не хотел знать. Они оба были полностью наги, их тела, слившиеся в объятиях, лоснились от пота. Они мирно покоились, не подозревая о внезапном вмешательстве "трупа" в их извращенный союз.

На цыпочках, стараясь не издавать ни малейшего звука, я подошёл к её туалетному столику, заваленному флаконами духов и безделушками. Среди них нашел шкатулку для писем, похожую на ту, что она когда-то показывала у себя дома. Шкатулка была украшена перламутром и слоновой костью, она точно ждала меня, словно знала, что я приду за ней.

Я, медленно поднял взгляд на зеркало, стоящее на столике, и столкнулся с собственным отражением.

Неудивительно, что Кристоф так испугался меня. Я полностью олицетворял собой описание мертвеца, восставшего из могилы. Мое лицо было бледным, как полотно, глаза горели лихорадочным блеском, а волосы были спутанными и грязными. Осталось только начать разлагаться, и судя по моей умершей душе, это, наверное, начнется в скором времени.

Я выудил из шкатулки письма, как змей из гнезда. На свете догорающей свечи, мои глаза зацепились за знакомые подписи. Я не стал вчитываться, мне было достаточно увидеть эти имена, чтобы понять, что это именно то, что мне нужно. Небрежно закинув их за пазуху, я развернулся и пошёл прочь из этого дома.

Выйдя на улицу я встал в тень под дерево, отвернулся от дома Фло и закурил. Моя желанная свобода появилась так неожиданно, что я не успел даже понять насколько она дорога мне . Выдохнув клуб сигаретного дыма, я услышал удар и устремил свой взгляд в сторону звука. Чуть поодаль меня, на дороге, раскинув руки лежал Кристоф. Створки его окна были открыты.

Я подошёл к нему, пытаясь избавиться от страшной догадки и увидел взгляд, устремленный в ночное небо, а вокруг него стремительно растекающуюся лужу крови. Кристоф был мёртв.

Чертыхнувшись, я быстрым шагом направился прочь. Теперь, я ушел навсегда, оставив позади себя ложь и лицемерие. Я ушел, чтобы начать новую жизнь, в которой не будет места ни для любви, ни для доверия.