Герман

— Назови время, когда можно будет поехать с тобой на УЗИ, — практически требую я, до побелевших костяшек сжимая телефонную трубку.

— Гера-а, — тянет чуть ли не умирающим голосом Инесса.

— Инесса. Назови. Время.

— Неужели ты не слышишь? Мне плохо, между прочим! — стонет вновь.

— Что случилось?

— Я заболела, представляешь? На следующий день после выставки проснулась с хлюпающим носом. Так что с УЗИ придется повременить.

Меня не трогает ее болезнь. По правде сказать, вообще ничего внутри не отзывается на ее жалостливый голос. Теоретически есть шанс, что Инесса носит моего ребенка. Любая контрацепция может дать сбой. Но какова вероятность? Один к ста?

Именно поэтому я не верю Инессе. Ни в то, что она беременна, ни в то, что ребенок мой. Не верю просто потому, что, будь у Инессы в рукаве такой козырь, она бы разыграла его раньше.

— Когда? — не отстаю от нее.

— Через неделю, не раньше. Что ты за бесчувственная сволочь, Титов?! — ну вот, приехали. Снова сопли-слезы. — Я, вообще-то, ношу твоего ребенка! Сына!

— О как. Уже и пол узнала, — хмыкаю.

— Я чувствую!

— Хорошо, Инесса. Неделя так неделя. Запишись, пожалуйста, на прием, чтобы потом мы не ждали еще неделю, — злюсь на нее, да.

За весь этот устроенный ею балаган, за то, что не могу быстро разобраться с ситуацией.

От незнания и непонимания происходящего лезу в интернет, читая истории о том, как женщины на поздних сроках узнают о беременности. Почему такое происходит и так далее.

Бред какой-то.

Загоняю себя с каждым днем все больше и больше.

Все осложняется тем, что я не могу нормально поговорить и с Тамилой. Чувствую, как она отдаляется, закрывается. Мне не нравится это, я не хочу ее потерять. Снова.

Как сумасшедший, делаю то, что стало привычным за последние месяцы, — захожу в папку с фотографиями бывшей жены и рассматриваю их.

Если бы у меня были не цифровые снимки, а бумажные, на них бы появились дыры. Потому что эти изображения засмотрены до дыр.

Тут Тами еще школьница, я поступил на первый курс и привез ее на первое сентября. Фотография сделана в машине, на память об этом важном дне.

Мы совсем юные, зеленые, смешные.

Потом ее выпускной. На Тамиле бежевое платье в пол. Ткань красиво переливается, потому что на ней множество камней. Тами светится вся. Помню, как ревновал ее безумно. Особенно когда она танцевала вальс с одноклассником. Мне было дико сложно сдерживаться.

А потом она полетела ко мне в объятия, и все встало на свои места.

Это фото с первого курса. Эти с множества вечеринок.

Дальше фото со свадьбы, одно за одним. А вот Тами уже беременна Эми. С большим животом, бледная, измученная беременностью.

Дальше фото из другой реальности: бледная Тамила держит маленький сверток, в котором наша дочь. Несмотря на изможденный вид, моя жена по-прежнему самая красивая.

Дальше череда фото, где Эми росла, а Тами становилась все более несчастливой.

После развода некоторое время у меня не было ее новых фото, пока я не понял, что могу делать их сам. И я начал фотографировать ее. На обедах, на прогулках с дочерью, а после на выставках. При любом удобном моменте.

Ни на одной из фото она не смотрит в камеру, потому что не знает об этих фотографиях.

Помню, как года три назад я потерял телефон. Меня с головой накрыла паника. Не из-за того, что в телефоне куча банковских приложений или личные данные, нет.

А из-за того, что у меня исчезли ее фото.

Слава богу, у меня вышло восстановить аккаунт, и все сохраненные фото были там.

Когда Тамила с дочерью выздоравливают, я приезжаю, чтобы забрать ее.

Еду в место, в котором мы были когда-то в юности с компанией. Отсюда открывается красивый вид, и здесь достаточно уединенно.

Несмотря на это, мы остаемся сидеть в машине.

— Тамила, — начинаю я, — то, что я тебе говорил, — правда. Для меня все осталось так же.

Тами нервно теребит рукав свитера, накручивая его на палец. На меня не смотрит, все внимание обращено к рукам.

— Герман, мне кажется ты торопишься, — произносит охрипшим голосом.

До боли зажмуриваюсь, дышу, чтобы не сорваться. Даю себе секунду, вторую, третью.

— Я опаздываю, Тамила… на тринадцать лет.

Она поднимает голову и смотрит на меня. В глазах слезы, боль.

— Что будет дальше, Герман?

— Все будет очень просто, Тамила, — говорю уверенно, будто так и должно быть. — Я узнаю, действительно ли Инесса беременна моим ребенком. Если это не так, то я перевожу свои вещи к вам, мы ищем дом и переезжаем туда. Женимся. Рожаем детей. Живем долго и счастливо. Если Инесса беременна от меня, то будет все то же самое, просто я буду поддерживать еще одного своего ребенка. Но дом, женитьба и наши будущие дети — все это остается в плане.