— Есть еще один вариант.

— Кажется, я догадываюсь. Не исключено, что Харриган вернул пистолет Зюсмаулю вечером в пятницу, когда вы ушли, и значит, виноват Зюсмауль. Так. Вы представляете себе, чтобы Харриган, да и любой другой человек, в подобных обстоятельствах сказал: “Ты забыл свой пистолет, дружище. Загляни как-нибудь еще разок, и, надеюсь, тебе повезет”? Представляете?

— Нет.

— Значит, пистолет пролежал здесь, возможно в этой самой комнате, все выходные. Тот, кто имел доступ к Вулфу Харригану, имел доступ и к пистолету. Иными словами, возможность дает и средство. Два пункта, по сути, представляют один.

— Так как насчет возможности?

— О ней вы знаете не больше остальных. Давайте ненадолго отложим вопрос, как убийца выбрался из комнаты, и мы останемся перед фактом: войти мог кто угодно. То есть кто угодно, кого Вулф Харриган пожелал бы впустить. Мисс Харриган сначала беседовала с монахинями, а потом в одиночку спустилась вниз. Джозеф слонялся по дому и вокруг. Кухарка не может сказать наверняка, но, возможно, прошло некоторое время между той минутой, когда Конча покинула лужайку, и той минутой, когда она появилась на кухне. Артур сидел у себя в комнате. Никто не видел дверь кабинета, которая выходит в коридор. Любой посторонний, знавший про черный ход, мог незаметно проскользнуть там — разумеется, если Вулф пожелал бы его впустить. Наличие возможности даже не ограничивает нам круг членами семьи, хотя бы с первого взгляда и казалось именно так. Никто, даже слуги, не припоминает поблизости никаких подозрительных лиц, но убийцы обычно предпочитают не показываться на глаза.

— Итак, к чему мы пришли?

— Абсолютно ни к чему.

— Впрочем, мы знаем одно лицо, которое явственно намеревалось посягнуть на жизнь Вулфа Харригана.

— Два, — поправил Маршалл, — если считать Агасфера и Девятью Девять. Но вам по-прежнему нравится версия о Зюсмауле, не так ли? Ладно. Посмотрим. Сегодня его приведут. Завтра поглядим, что удастся вытянуть из Свами.

Мэтт подскочил.

— Что это?

В дверь снова тихонько постучали. Осторожно, положив правую руку на рукоятку служебного пистолета, Маршалл отворил.

В коридоре стоял один из оставшихся на дежурстве полицейских, с запиской.

— Чуть не забыл, сэр. Это вам оставила монахиня.

Примерно в то же самое время сержант уголовной полиции Краутер стоял в неопрятной разоренной квартире. Окна распахнули в холодную ночь, как только сержант вошел, но тошнотворный запах дешевого ладана по-прежнему наводнял комнату.

В столь тщательном обыске не было нужды. Краутер быстро понял, что Свами Махопадхайи Вирасенанды нет в его привычном обиталище. Но жена сержанта питала слабость к предсказателям будущего (к счастью, не таким дорогим), и Краутер испытывал злобное и не вполне профессиональное наслаждение, устраивая в жилище Зюсмауля хаос.

Наконец он, сияя, обернулся, обозрел вред, который нанес роскошной мебели и удовлетворенно произнес:

— Его тут нет.

Домовладелица поплотнее запахнула халат.

— Я вам уже пять раз сказала. Он не появлялся с прошлой пятницы. Ушел и не вернулся.

Она беспокойно взглянула на себя в зеркало в золотой раме и увидела пятнышки кольдкрема, в спешке стертые не до конца.

— Теперь вы наконец уйдете?

— Откуда вы знаете, что Зюсмауля не было дома? — настаивал Краутер. — Вряд ли вы видите, как приходит и уходит каждый жилец.

— Я… я за ним наблюдала, — с вызовом сообщила хозяйка.

— Вот как! — Краутер так и вцепился в нее. — Он задолжал за квартиру? Соседи жалуются?

— С вами — прекрасный жилец, — с негодованием ответила женщина. — От него никаких неприятностей. Он не только платит точно в срок, но и бесплатно гадает мне на чернилах, даже на фиолетовых. Если бы вы только знали, офицер, сколько счастья может такой человек привнести в жизнь женщины, вы бы перестали гоняться за ним из-за всяких глупостей.

— Счастья! — сержант фыркнул. — Леди, если бы вы только знали…

Он замолчал. Предпочтения жены хоть и лежали на нем тяжелым бременем, но не имели отношения к делу.

— Зачем вы следили за жильцом?

Хозяйка отвернулась и безуспешно попыталась стереть крем рукавом.

— Ну же. В чем вы заподозрили Зюсмауля? Отвечайте.

— Не сомневаюсь, что у Свами наверняка была какая-то серьезная причина, но все-таки я слегка забеспокоилась. В конце концов, у меня приличный дом…

— К делу, леди.

— Он… Я увидела Свами в коридоре, и он подтягивал пояс… Он не знал, что кто-то за ним наблюдает… и… и… я заметила пистолет.

Сержант застонал. Столько труда, чтобы выяснить то, что они и так уже знали.

— Ладно, — сказал он. — Я ухожу. Но учтите, если этот подлец появится, а вы не позвоните в полицию, вас обвинят… — он помедлил и наконец нашел достаточно выразительный термин, — в укрывательстве преступника.

Хозяйка с откровенным облегчением открыла дверь. Но сержант задержался на пороге.