– Потом ты уснул, и она ушла домой. По дороге на нее напали, убили, ограбили и бросили бедную девочку под забором. Это огромное горе, но ты должен его пережить, как мужчина.

Фёдор схватился за голову.

– Руди... поверь, я просто не понимаю, что со мной случилось!

– Я тоже не понимаю этого, Теодор, - посерьезнел Руди.
– Ты часто бывал со мной в веселых домах, и никогда такого не было.

Напротив. Девушки жаловались, что царевич вялый и снулый, такого пока разожжешь, сама запыхаешься. Час вокруг него пляшешь и так, и этак, да и потом - как получится. Ну, ущипнуть может, прихватить - силы своей он не соразмеряет, но то другое. Не от страсти.

А тут вдруг такая прыть?

– Я даже не помню, что я думал.

– Совсем не помнишь? Как вы оказались в постели - помнишь?

Фёдор сглотнул, и кивнул.

– П-помню. Элиза... она была настойчивая.

Руди подумал, что была бы умнее, была б жива. Но промолчал. Ждал, пока Фёдор пороется в глубинах памяти.

– Помню рыжие волосы. Помню.... Разочарование.

– Что?!

– Как от обмана, обиды, подделки... нет, больше ничего не вспомню.

Руди вздохнул.

– Теодор, друг мой, тогда нам надо будет с тобой провести естественный опыт.

– Че-го?

– Сегодня же мы отправимся в бордель, и снимем услужливую девочку. На двоих.

– Руди?

– Ты будешь действовать, а я наблюдать.

– Руди, ты с ума сошел?!

– Нет, Теодор. Посуди сам. Нам надо знать, связано это с тобой - или с Лиззи.

– С Лиззи? Не понимаю?

Фёдор приободрился, посмотрел с удивлением. Руди взмахнул рукой.

– Теодор, женщина, чтобы привлечь внимание мужчины, может пойти на многое. Есть и зелья, и мази, и приворотные амулеты. Допустим, чем-то таким Элиза и воспользовалась. Могла? Спокойно могла. Друг мой, ты царевич, задержаться рядом с тобой - честь и удача для любой девушки. А если еще и ребеночек будет... ты понимаешь.

Фёдор кивнул уже более заинтересованно.

– Так...

– Допустим, она чем-то воспользовалась. Ты это почувствовал и пришел в неистовство. Понимаешь?

– Допустим.

– Если это действительно так, то со следующей девушкой у тебя будет все в порядке. А если нет, я успею тебя остановить.

Фёдор потер лоб.

В свете сказанного, предложение Руди не выглядело таким уж гадким. Это не свальный грех, это естественный опыт.

– Может, и надо. А ты успеешь меня остановить - если что?

– Конечно.

– Тогда я согласен.

– Сегодня и пойдем. И еще одно. Я от твоего имени пообещал помощь семье Магрит... матери Эльзы. У нее еще две дочки, их надо ставить на ноги. Если у них будет хорошее приданое, их можно будет выдать замуж... Элиза им помогала, ты понимаешь...

Фёдор кивнул.

– Рублей по пятьдесят хватит?

– И останется. С таким-то приданым их на руках унесут.

– Вот и ладно. Передашь от меня, хорошо?

Руди кивнул.

– Слово даю.

Деньги он и правда собирался передать девочкам. В полном объеме, не оставив себе ни монетки. И от себя еще добавить.

Что уж там, его то вина. Если бы не он...

У него было свое мнение о происходящем. И Фёдор невольно ему помог, сказав про обман.

Действительно, обман то и был. Руди хотел подсунуть ему Элизу вместо Устиньи. Заметив интерес к боярышне, перетянуть его на другую девушку, и воспользоваться тем в своих целях.

Но - не та.

Не то, не так, вот и вышло, как получилось...

Получается, в смерти Элизы виноват и Руди, и его затеи.

– Хорошо, - чуточку повеселел Фёдор.

– Тогда, мин жель, одевайся, закрывай руки, а я пойду готовить завтрак.

– Руди, ты?!

– Я, именно я. Слуг я отпустил, всех остальных не приглашал, мы сейчас в доме одни. Нам надо было поговорить без свидетелей.

– А-а...

– Позавтракаем, и отправляемся - куда?

– Во дворец. За деньгами.

Фёдор решил побыстрее разделаться с неприятным, и сосредоточиться на хорошем. И только так.

Руди промолчал.

Сказать ему хотелось многое, и сделать тоже. Но...

Есть в смерти Элизы его вина. Есть. И перед собой не скроешься. Так что - делаем. И не вспоминаем.

***

В светлой уютной горнице Агафья Пантелеевна уселась на лавку, и Устю за собой потянула.

– Дай-ка я еще раз на тебя погляжу. Да, кровь в тебе проснулась, наша, старая кровь. Ты уже в храме была?

– В храме? Или в роще?
– парировала Устя.

– И там, и сям, - не осталась в долгу прабабка.
– Рассказывай, не заставляй каждое слово клещами тащить. Чай, не маленькая уже.