– Например? – спросила Ириан. – Я жажду прикоснуться к мудрости сфинксов.

Наравирала скользнула по людям взглядом:

– Например… – Она пристально посмотрела на Кристофера и Мэл. – Перестаньте ждать, что жизнь станет легче. Она никогда не бывает легкой. Не в этом корень ее благ. Или… – Она посмотрела на Ириан и Найтхэнда. – Не ждите, когда человек избавится от недостатков, чтобы полюбить его. Любите вопреки. Вот такое знание куда полезнее, чем загадки.

Сфинксы позади нее зашумели в знак несогласия. Она раздраженно взмахнула хвостом, и ропот затих.

– Но задавать загадки – долг и закон сфинксов, поэтому я придерживаюсь этой традиции.

– И в последнее время загадки уж слишком часто оказываются разгаданы. Мы не ели человечины уже несколько лет, – проворчал Белхиб.

– Достаточно. – Наравирала бросила на сына предостерегающий взгляд, расправила крылья и взметнула их над головой, как огромные паруса из перьев. – Пора идти, люди. Время обеда.

– Но нам надо задать вопрос! – возразила Мэл. – Это срочно! Обед займет целую вечность!

– Разве ты не голодна?

Гелифен клюнул Мэл в руку, и девочка призналась:

– Умираю с голоду, но…

– Я знаю, что ты хочешь спросить. Этот вопрос мы уже не раз задавали сами себе. Один час ничего не изменит.

Они ужинали в тени камня на вершине горы, разделив с девятью старшими сфинксами трапезу из жестких яблок и птичьего мяса. Похоже, для волшебных существ правил поведения за столом написано не было: Кристофер и Мэл обменялись взглядами, а потом, последовав примеру хозяев, стали разрывать мясо руками и зубами. Оно было темным, местами обугленным, пахло паленой шерстью, но дети изрядно проголодались за день и жадно ели его, да так, что сок стекал по подбородку.

Один из сфинксов принес в пасти большую каменную чашу, в которой оказалась куча пурпурных грушевидных фруктов. Гелифен направился прямо к ним.

– Пантерица! – воскликнула Мэл и бросила один плод Кристоферу. – Обожаю ее! Но она портится, стоит только ее сорвать, поэтому из пантерицы сразу делают вино или варят варенье. Никогда не ела ее свежей.

У фруктов была жесткая кожура – Мэл ее выплюнула, но стоило надкусить, и рот наполнялся удивительным вкусом. Мякоть была полупрозрачной и чем-то напоминала розовый виноград, только с более сладким и насыщенным вкусом. Кристофер быстро съел два плода, настолько сочных, что сок стек до самых локтей. Мэл тоже вся измазалась.

– А почему она называется «пантерица»?

– Потому что похожа на голову пантеры. Знаешь такое мифическое существо, черное, с когтями, бегает со скоростью ветра? Ты точно слышал о них.

– Пантеры не мифические существа.

Девочка уставилась на него:

– Чего? Огромные кошки, которые могут обогнать лошадь, не мифические?

– Они настоящие! Я видел одну, в зоопарке. И эти фрукты точно на них не похожи.

В разговор вмешалась Наравирала:

– Это правда, Малум. Пантеры существуют.

Мэл посмотрела на сфинкса, но не рискнула спорить с тем, у кого такое количество зубов.

– Всегда находились смельчаки, которые ухитрялись путешествовать между Архипелагом и остальными континентами, – продолжила Наравирала. – Но невежество царит по обе стороны океана. Таким путешественникам, как правило, никто не верил. Трудно поверить тому, у кого после поездки язык заплетается и глаза выпучены от удивления.

Она бросила взгляд на Кристофера:

– Здесь, на Архипелаге, многие считают, что биография Генриха Восьмого – это метафора или притча. Предупреждение для маленьких девочек, чтобы они не связывались с королями [9] . А ваши пантеры, ежи, жирафы, стрижи – их описания кажутся жителям Архипелага крайне неправдоподобными. Вы же считаете единорогов вымышленными созданиями. – Она приоткрыла рот и обнажила клыки. – Вам, людям, надо заботиться о своих животных, чтобы они и вправду не стали мифами.

Наконец, когда солнце начало опускаться за горный хребет слева, Наравирала повернулась к гостям:

– Настало время беседы. Итак, какие вопросы вы хотели нам задать?

Найтхэнд посмотрел на Ириан, но первой заговорила Мэл.

Она тщательно подбирала слова и была абсолютно честной.

Закончив рассказ, девочка спросила:

– И мы хотим знать: что случилось с гримуром? Почему драконы нападают на людей, а кракены покидают свои воды?

Сфинкс внимательно оглядела всю компанию:

– Непростая история. Она началась очень давно.

Мэл и Кристофер уселись поудобнее. Гелифен растянулся на коленях у девочки.

– Вы знаете, как возникла защита вокруг Архипелага?

Мэл кивнула, а Кристофер покачал головой.

– Она возникла три тысячи лет назад. Бессмертье – тогда им была отважная женщина, известная как Гелета с Антиоки, – приняла решение защитить нас от несчастий, причиняемых человечеством. Она поняла, что нужно отрезать Архипелаг от остального мира. Гелета использовала Гримурное Древо, из которого произошла вся магия мира. Оно обладает огромной силой, превосходящей мощь любого человека или магического существа. Благодаря ему между островами и остальным миром возник барьер. Вся магия сконцентрировалась здесь. Ее оказалось достаточно и в почве, и в воздухе, чтобы существа могли вести здесь полноценную жизнь. Даже мы, сфинксы, зависим от магии.