Сам Адам славился тем, что посылал посреди ночи такси забирать девушек и везти к нему домой, поэтому ему никогда не приходилось шарахаться по чужой ванной в поисках зубной щетки.

Ну ладно. И на старуху бывает проруха. Дом был большой, на несколько спален – он точно не помнил, пять или шесть. Множество лестниц между этажами и ступенек повсюду, на которых было легко споткнуться, особенно при большом размере ноги, как у него. Вечно какие-нибудь незнакомцы бренчали на раздолбанных гитарах песни «Радиохед» на кухне или делали зарядку в саду.

Гостиной больше не было – из нее сделали еще одну спальню, а на кухне не было стола, поэтому есть им приходилось в комнате Делии, держа тарелки на коленях. Еще Адаму не нравилось заниматься сексом, когда вокруг все пропахло веганскими спагетти (разумеется, она была веганом). Но он занимался. Ради нее.

Всякий раз, когда он приезжал, она была занята чем-нибудь красивым и интересным. Поначалу ему казалось, что она специально красуется, играет роль, но это случалось даже тогда, когда она его не ждала, и он не мог не прийти к выводу, что она и в самом деле красива и интересна. Он был готов скорее предпочесть, чтобы она оказалась такой же, как и он сам – эмоциональным обманщиком, мошенником. Но это было не так. На этот раз дверь ему открыл парень с всклокоченной бородой, одетый в пеструю рубаху вроде тех, что хиппи надевают на фестивали. Когда группа играла на фестивалях – в то славное лето перед локдауном, – Адам всегда останавливался в мини-гостиницах неподалеку. Он не собирался стоять в очереди в душ по колени в грязной воде. Адам кивнул парню, обратив внимание, что у того стеклянный взгляд профессионального укурка. Он понятия не имел, кто это такой.

Делия была в саду. Она сидела в позе лотоса со сведенными в кольца пальцами посреди нескошенной травы на коврике для йоги из переработанных бутылок, который обошелся в сотню.

– Привет.

Ее веки дрогнули при звуке его голоса, но не открылись. Заставляет его ждать. Это было здорово: он понимал, что в этом и состоит секрет его неугасающего интереса к этой девушке, в ее способности смотреть мимо него на что-то недосягаемое. Все это, а также факт, что она почти была, но все же не была его сводной сестрой. Единственным человеком, который мог понять, каково было расти в такой семье.

Через несколько секунд ее серые глаза открылись и посмотрели на него, и на лице расцвела спокойная улыбка.

– Привет.

– Ты закончила?

– Секунду. Можно?

Она протянула Адаму телефон, и он сфотографировал Делию с закрытыми глазами, якобы не знающую о направленной на нее камере. Потом она загрузит ее в соцсети с какой-нибудь вдохновляющей цитатой. Сначала ему казалось, что это глупо, примитивно, но у нее было сто тысяч подписчиков, и каждую неделю она получала предложения о рекламе продуктов, свечей, протеиновых батончиков, одежды для спорта и отдыха. Он вернул Делии телефон, и теперь она была готова уделить ему внимание.

– Ты говорила с ними? – спросил он, пока она красиво потягивалась, расправляя плечи.

– Ага. Оливия почти ничего не сказала, но, думаю, она побаивается.

Иногда Делия называла мать Оливией. Но не всегда. Адам не понимал логики, но это была еще одна из тех черт, которые ему в ней нравились.

– Все равно не понимаю, почему она тревожится. Они как бы не вместе.

У него были свои причины цепляться за эту мысль. Оливия и его отец не были парой, поэтому ничто не мешало ему с Делией быть вместе, разве нет?

– Потому что, глупенький. – Делия посмотрела на него полным мудрости взглядом. – Какой была ее роль все эти годы? Бесплатная нянька?

– Она сама это выбрала, – пробормотал Адам, не вполне понимая, кого он защищает.

Ему было наплевать, что люди скажут о его отце.

– Но она его любит. Разве ты этого не понимаешь?

– Э… Не совсем.

Его отец с постоянным насморком и тревожной добротой: разве можно было по-настоящему любить его? Видимо, мать когда-то его любила. Или думала, что любила. Он был довольно неплохим человеком. Никогда не был сволочью, никогда не был жесток, как Адам иногда бывал жесток с девушками, но он ничего не мог с этим поделать. Возможно, некоторым женщинам было достаточно и этого.

– Любит. А если твоя мать вернется, с чем она останется? Ни с чем?

– Послушай… Она свалила от нас и не может просто так вернуться как ни в чем не бывало. Она не хотела быть нашей матерью или его женой. Что изменилось теперь? У нее богатая жизнь в Лос-Анджелесе, даже собственный раздел телешоу! А этот продюсер – ее муж. Понимаешь? Она замужем за тем парнем, который хочет снять фильм. Вот. Здесь ей делать нечего.

Еще один мудрый взгляд, который говорил, что она догадалась, что он гуглил Кейт, что он не впервые услышал о новой жизни своей матери. Его бесило, что это так очевидно.

– А начало продаж книги?

Господи! Это же сегодня. Он старался не обращать на это внимания. Только этого не хватало: чтобы отец, Оливия, он с Делией и еще бог знает сколько людей сгрудились в одном магазине, пытаясь принять тот факт, что его мать снова возникла на горизонте.

– Адам, ты должен туда пойти, – строго сказала Делия. – Ты просто обязан.

Адам вздохнул. Он и не говорил, что не собирается.

– Хорошо, схожу. Ты довольна?

– Спасибо.

– Ты бы тоже не была там лишней. Разве нет? С твоей-то подготовкой?