Почему он так был уверен в неминуемом избиении? А как иначе, если переговоры с молодым княжичем о покупке синто-волоконных движков закончились, так и не начавшись? Как объяснить, что упрямец не хочет расставаться с перспективной технологией ни за какие деньги?

Серьёзность проблемы усугублялась присутствием самого Шульгина — прямого владельца концерна «Техноброня». Офицер-дворянин, военный инженер, получивший тяжёлое ранение в одном из приграничных конфликтов, был вынужден уйти из армии. Памятью о ней остался белесый старый шрам, тянувшийся от левого виска наискось к уху с оторванной мочкой — своеобразная визитная карточка, по которой каждый работник концерна узнавал владельца. Шульгин быстро нашёл себя в перспективном деле. Вложился в разработку бронекостюмов, благо средства богатейшего рода позволяли, и уже через десять лет его ППД и ТПД пошли в серию. Армия охотно закупала экзоскелеты компании «Броня Шульгина», позже переименованной в «Техноброню». Герман Викторович знал практически всё о боевых костюмах, но никогда не гнушался получать новые знания. Он уже дважды побывал на стажировке в САСШ, и именно оттуда привёз идею двигателей из синто-волокон. Плохо лишь то, что инженеры концерна до сих пор не могут создать нечто подобное.

Появление Шульгина в директорате — очень тревожный звонок для всех. Значит, что-то идёт не так.

— Александр Петрович, я вижу в твоей руке папочку, — улыбнулся владелец. — Неужели вашему отделу удалось добиться результата?

У Малыхина внезапно отнялись ноги. Если бы было можно, он сел бы на пол, невзирая на десятки глаз, скрестившихся на его фигуре.

— К сожалению, Герман Викторович, это не так, — прокашлявшись, просипел он. — Прототип синто-волокон нам получить удалось, конечно же, но по всем техническим и физическим свойствам они не дотягивают до изделия «Мехтроникса».

— В чём они не дотягивают? Рвутся, что ли? — Шульгин сознательно отпустил примитивную шутку, но Малыхин не расслаблялся. Владелец был человеком умным, и про «рвущиеся» синто-волокна знал очень много. Теоретически, конечно.

— Слабые электрические импульсы, из-за которых мы не можем увеличить физические возможности двигателей. Да и количество пучков на квадратный метр гораздо меньше получается.

— Причину выяснили? — свёл брови Шульгин.

— Вероятная причина кроется на стадии созревания волокон, — голос заместителя инженера окреп. Малыхин сейчас смотрел на своего непосредственного начальника — главного инженера «Техноброни» господина Классена, который должен был стоять рядом с ним и бледнеть от предчувствия наказания. — Именно в «бульоне» создаётся нужная плотность, но нам не хватает понимания химических и физических процессов.

— Плюньте туда, что ли! — нотки раздражения появились в голосе Германа Викторовича. — Авось, нужная реакция пойдёт! Эталонный прирост мощности от наших двигателей должен быть в десять раз больше мощности обычных. Сколько вытягивает прототип?

— Прирост в шесть-семь раз от эталона, что уже сейчас позволяет обеспечить бронекостюму автономность в тридцать часов непрерывного использования, тогда как «Арморекс» даёт пятьдесят часов.

— Ну, уже неплохо, — Шульгин простучал пальцами по столу. — Вам, господа, должно быть известно такое понятие, как технологический шпионаж. Если мы уже второй год не можем создать прототип двигателей наподобие тех, что есть у Арабеллы Стингрей, то нужно действовать как-то по-другому. Понятно, что украсть техническую документацию у американцев мы не сможем — кишка у нас тонка, да, Поликарп Егорович? — то обратить внимание на образец, идеально копирующий «Арморекс», уже должны были!

Мужчина с роскошными гусарскими усами побагровел и стал судорожно перелистывать блокнот, что-то там выискивая. Это и был Поликарп Егорович Васюков — начальник службы безопасности «Техноброни», а по совместительству куратор отдела шпионажа. Конечно, назывался он куда благозвучнее, но по факту под его началом была целая агентурная сеть, следившая за конкурентами и вредившая по возможности на основных направлениях.

— Позвольте, Герман Викторович, — деликатно кашлянув в кулак, гусар-усач встал, опираясь ладонями о стол, после чего вытянулся в струнку, преданно глядя на своего начальника. — Вы поставили чёткую задачу: получить хотя бы один экземпляр линейного двигателя. Как известно, Стингрей запретила продажи в России и в Европе, но единичные бронекостюмы известных спортсменов всё-таки оборудованы именно такими движками. Увы, но подобраться к ним не удаётся. Мы узнали, что здесь, в Москве, живёт княжич Андрей Мамонов, одиночка-энтузиаст, собирающий экзоскелеты на коленке, образно говоря. Каким-то образом ему удалось сделать чуть ли не настоящий «Арморекс», а это сразу намекало на то, что он использует линейные двигатели. Непонятно только, каким образом мальчишка их достал.

— Разобрались? — Шульгин слушал внимательно.

— Да, есть одна версия. Его отец — князь Мамонов, «золотой тойон» — сотрудничает с кланом Меллонов. У них на Аляске совместные производства… Так вот, есть предположение, что линейные двигатели попали в Россию через посредничество Меллонов. Мы инициировали встречу с княжичем, на неё пошли господин Малыхин и один из инженеров конструкторского бюро… Козлов, кажется. Мамонов пришёл с княжной Ариной Голицыной, которая сразу же поставила условие, что любые переговоры пойдут с её участием.

— Голицына? — Шульгин завозился в кресле. — Я про неё наслышан. Денежный Дар, если так можно сказать, у девушки развит великолепно. Не Мидас, конечно, но эти изящные ручки умеют извлекать прибыль из любого дела. Надеюсь, господа, вы слышали о создании альянса Мстиславских-Мамоновых? А про выделение огромного участка земли на востоке столицы для строительства производственных помещений?

Собравшиеся в кабинете мужчины загудели, кто-то лихорадочно схватил телефон и стал искать информацию, только что озвученную Шульгиным.

— Не трудитесь, господа, — хлопнул ладонью по столу владелец «Техноброни». — Никто сейчас не станет трезвонить о сделке. Мамоновы всерьёз решили заняться изготовлением экзоскелетов всей номенклатуры, от УПД до ТПД. А значит, линейные двигатели у них появятся гораздо раньше.

— Даже если допустить, что образцы будут пущены на исследования, им понадобится два-три года, если не больше, — самоуверенно заметил Келлер. — Технология выращивания синто-волокон очень сложная и трудоёмкая.

— Вряд ли это проблема, если сама Арабелла Стингрей поспособствует рывку конкурентов, — усмехнулся Шульгин, разглядывая вытянувшиеся лица директоров.