Он делает шаг ближе, одно воспоминание о них распаляет его гнев.

— Ну, я не знаю, что они сказали, но мне очень жаль, что тебе пришлось их прочитать. Я никогда раньше не читала о предательстве любимого по смс, но представляю, как это больно.

— Мучительно, — говорит он, останавливаясь, когда его колени касаются моих ног. — Ты назвала мою компанию мучительной.

— Я ни в малейшей степени не нахожу твое общество мучительным, — говорю я ему. — Очевидно, мне очень нравится твое общество. Немного меньше, когда ты думаешь, что я тебе изменила, но даже сейчас я бы так это не назвала. Прискорбно. Я думаю, мы будем вспоминать об этом как о прискорбном, но… не мучительном.

Мне немного трудно закончить свою мысль, потому что Матео подходит ко мне, пока я не забираюсь обратно на кровать. Затем он просто следует за мной с этим сердитым блеском в глазах.

Но я не чувствую его гнева, я чувствую боль. Я причинила ему боль. Ну, я этого не делала, но, очевидно, какой- то придурок- самозванец, отправляющий текстовые сообщения, это сделал, и он не может поверить, что я невиновна.

Мне все равно. Я распластываюсь на кровати, приветствуя его вес, когда он опускается на меня сверху.

— Ты думаешь о нем, когда я трахаю тебя, Мэг?

Я не отвечаю. Не знаю, настоящий это вопрос или просто оскорбление, которое он хочет нанести, но я все равно перевариваю его.

Он проводит тыльной стороной пальцев по линии моего подбородка, почти нежно. — Ты скучаешь по нему? Ты думаешь о нем, когда ты со мной? Ты представляла себе совместную жизнь с ним? Ты проводила ночи, свернувшись калачиком в его объятиях, так же, как ты свернулась калачиком в моих?

Уровень его ревности заставляет меня немного нервничать, но я игнорирую это. Я невиновна в этих преступлениях, и в конце концов он это узнает. Так или иначе.

— Ты любила его достаточно сильно, чтобы рисковать своей жизнью ради этой гребаной глупости — и, очевидно, ты любишь меня настолько, чтобы наброситься на него теперь, когда тебя поймали. Ты просто любишь всех?

Я прищуриваюсь, услышав это. — Я не знаю; почему бы тебе не спросить моего покойного мужа?

Вместо того, чтобы воспринять этот упрек так, как он должен, это только подливает масла в огонь его безумия. — И ты была замужем. Я имею в виду, Родни был собачьим дерьмом и не заслуживал тебя, я понимаю это, но ты поклялась мне, что никогда не изменяла.

— Нет. Это остается правдой. Я никогда никому не изменяла за всю свою жизнь.

Он убирает руку, склонив голову набок. — И все же Сальваторе.

— Я никогда никого так сильно не ненавидела, не проведя в его обществе больше двух минут, — говорю я, качая головой. — Ты тоже должен убить его. Они со стариком просто наводят порядок в доме.

— Хочешь знать, что здесь смешного? спрашивает он, хотя по его лицу ясно, что смешно не будет. — Я всегда считал Сальваторе своим союзником. Может, он и из Кастелланос, но он тоже не хотел драться за территории. Мило и чертовски просто — с этим парнем никогда не было проблем. Если я когда- нибудь увижу его снова, я разорву его гребаное лицо.

Он все еще злится, и я не испытываю особого восторга, когда его руки опускаются к моим шортам, расстегивая их. Мое тело не было готово к злому траху прошлой ночью, и сегодня у меня все еще немного болит.

— Матео, — нерешительно начинаю я, хватая его за руку. Я как раз собираюсь сказать ему и это. Я не хочу, чтобы он расстраивался, но он слишком большой и даже не пользуется презервативами, чтобы войти внутрь. Это будет не очень веселое времяпрепровождение.

Но он хватает мои запястья и прижимает их надо мной к кровати, его глаза встречаются с моими с невысказанным вызовом. Обманчиво спокойный, он говорит: — Да, Мэг?

Он не собирается останавливаться. Я понимаю это еще до того, как открываю рот, чтобы возразить, поэтому закрываю его. В животе появляется пустота, но я беру себя в руки. — Ничего.

Теперь его штаны спущены, и он двигается между моих ног, прижимаясь ко мне. — Ничего?

Я качаю головой, пытаясь расслабить свое тело. Это не сильно облегчит боль, но напряжение определенно сделает ее менее приятной.

Он толкается во мне досуха, и это даже менее комфортно, чем я ожидала. Я хватаю его за плечо, желая, чтобы он притормозил, но он рвется вперед.

— Ты уверена, Мэг? Ты можешь попросить меня остановиться.

Я качаю головой, поправляя положение бедер.

— Скажи мне остановиться, Мэг, — говорит он, зарываясь лицом в мою шею и оставляя дорожку из сосущих поцелуев.

— Я не буду, — отвечаю я, наклоняя шею, чтобы дать ему лучший доступ.

— Почему? наконец спрашивает он, глядя мне в лицо, когда выходит из меня, а затем снова входит в меня.

— Потому что ты этого не сделаешь, — говорю я, прищурившись. — Ты просто хочешь причинить мне боль. Тебе будет о чем пожалеть, когда все это закончится, я не собираюсь помогать тебе накапливать.