— Опять новые имена? Спрашиваю я, поглаживая ее по голове, потому что просто не могу перестать прикасаться к ней. Я рада это слышать. Это вселяет в меня надежду. Может быть, он не хочет говорить со мной, может быть, он даже не хочет видеть моего лица, но если он хочет, чтобы у Лили все было нормально, он не решился убить меня.

Я не знаю, что будет с Лили, если это изменится. Он просто оставит ее? Вырастет ли она Шери, кем- то вроде горничной, кем- то вроде члена семьи? Я не думаю, что он причинил бы ей боль, правда, не думаю. Хотя теперь я понимаю, что он способен на более темные поступки, чем я изначально хотела верить, ни одна часть меня искренне не думает, что он мог причинить вред моей дочери.

Шери появляется из- за угла, ее карие глаза устремляются на меня. — Пора идти.

— Уже? Спрашиваю я, уставившись на нее с недоверием. — Я только что…

— Он направляется сюда, — перебивает она.

Мое сердце замирает, и я перевожу взгляд на Лили. Если он идет за мной, Шери права — она не должна этого видеть. Выдавив улыбку, я еще раз обнимаю ее. — Мамочке нужно ненадолго вернуться к работе.

— Ты почитаешь мне сегодня сказку на ночь? Просит она.

У меня болит сердце. — Я хочу . Хотя я не знаю, закончу ли я уже работать.

Джу подходит и берет Лили за руку, выводя ее из комнаты. Миа трепещет — другого слова для этого нет, она трепещет, нервно двигаясь, кивая головой, чтобы я следовала за ней.

Мы не успеваем. Прежде чем мы успеваем добраться до двери в подвал, там появляется Матео, бросающий на нас обоих яростные взгляды.

Несмотря на то, что Миа защищала свои действия перед Шери, она ни в коем случае не стоит на своем сейчас, когда он стоит здесь перед ней. — Я просто позволила ей увидеть Лили. Я собиралась сразу же отвезти ее обратно.

Он медленно движется вперед, прищурившись, смотрит на меня, затем переводит взгляд на Мию. — Тебе следовало спросить, — заявляет он.

— Я спросила Адриана, — говорит она.

— Адриан больше на меня не работает.

Она понимающе кивает. — Прости.

Не говоря больше ни слова, он протягивает ей руку ладонью вверх. Она достает ключ и протягивает ему.

— Я отведу ее обратно вниз, — говорит он, его глаза встречаются с моими.

Миа переминается с ноги на ногу, расслабленная, но неуверенная. Наконец, она принимает решение и убегает, оставляя меня наедине с ним.

Меня это устраивает. На самом деле, я испытываю облегчение. Я даже не возражаю, когда он хватает меня за руку, таща вниз по ступенькам с гораздо большей силой, чем необходимо.

Когда мы возвращаемся в камеру, он смотрит на новое дополнение и горько усмехается. — Они пытаются сделать так, чтобы тебе было удобно.

— Они понимают, что я им не враг, — осторожно говорю я.

— Ты пришла сюда, чтобы убить меня ради конкурирующей семьи — как это не делает тебя врагом? Он огрызается.

Мои глаза изучают его лицо, отмечая незнакомые темные круги у него под глазами. — Ты спишь?

Он не отвечает мне. Если уж на то пошло, выражение даже намека на беспокойство, кажется, разжигает новую ярость в глубине его карих глаз.

— Перестань вести себя так, будто тебе не все равно, Мэг. Перестань лгать. Просто остановись.

— Нет, — парирую я. — Я не лгу. Я действительно забочусь о тебе. Я не буду притворяться, что не знаю, чтобы ты мог это оправдать, — говорю я, обводя рукой свою камеру.

— Оправдать это? спрашивает он, приподнимая брови. — Милая, мне не нужно ничего оправдывать. Он входит в клетку вместе со мной, и вопреки себе я делаю шаг назад. Это движение заставляет его улыбнуться. — Нет смысла убегать от меня, Мэг. Куда ты собираешься пойти?

Теперь он прижимает меня спиной к цементной стене, но продолжает наступать. Грубо схватив меня за подбородок, он заставляет меня посмотреть на него, когда я пытаюсь опустить взгляд.

— Ты думаешь, Сальваторе придет и спасет тебя? тихо спрашивает он. — Ты думаешь, если ты просто выиграешь себе достаточно времени, он примчится тебе на помощь?

— Я уже говорила тебе, — говорю я, делая паузу, взбешенная дрожью в своем голосе. Пытаясь снова, я открываю рот, но он останавливает меня, качая головой. Я замолкаю, но добавляю: — Я не лгу тебе, Матео.

— Кто послал тебя в ту первую ночь?

— Антонио Кастелланос, — отвечаю я без колебаний.

Его брови взлетают вверх, как будто он не ожидал, что я это скажу. На долю секунды появляется замешательство, но оно так же быстро проходит, сменяясь холодным гневом.

Я продолжаю. — Родни был должен ему денег. Когда он умер, Кастелланос пришел ко мне домой, угрожал моей дочери, сказал, что долг Родни теперь мой. Сказал, что ему не нужны деньги, ему нужна услуга. Он все это устроил, чтобы я встретилась с тобой. Я должна была сделать то, что должна была сделать — взять выпивку, пойти с тобой домой — и найти возможность подсыпать это дерьмо тебе в выпивку. Я никогда не хотела этого, и когда мы так хорошо проводили время… Я замолкаю, все еще удерживая его взгляд. — Но потом, хотя это явно не входило в твои намерения, ты решил эту проблему за меня. Ты взял меня и Лили под свою защиту. Он не собирался преследовать меня в твоем доме — я бы никогда не понадобилась ему с самого начала, если бы он это сделал. И с тех пор я никогда не вводила тебя в заблуждение. Все это не было фальшивкой. Я не разыгрывала тебя. Я хотела рассказать тебе, просто чтобы между нами не было лжи, но потом ты рассказал мне о Бет. Ты дал мне это ожерелье, это предупреждение, и я просто не смогла. Я думала, раз уж ты все равно планировала убить Антонио, проблема разрешится сама собой, и тебе никогда не придется об этом знать.