– Но надо успеть перехватить Розмари!

Я совсем теряюсь в эмоциях. Злюсь и на себя – за то, что даже не подумала о возможной опасности, и на Маркуса – за то, что тот в очередной раз прав.

– Мы отправимся в Метакрос, найдём торговца, о котором говорила Астерия, получим пропуска и прибудем в Аркадос, как и положено добропорядочным гражданам. Ты ведь понимаешь, что после массового убийства в Трекотоне наше с тобой изображение будет висеть у каждого жандарма на лбу?

Некоторое время я смотрю на него совершенно ошарашенно. В молчании подхожу к нему и обнимаю:

– Спасибо тебе. Я бы снова попалась.

– Ничего страшного. Мне кажется, что именно для этого я здесь – разгонять тебя, когда ты тормозишь, и тормозить, когда ты слишком разгоняешься, – мягко улыбается мне Маркус. – Мы проложим маршрут, а ты отдохни.

Вальд, который исподтишка посматривает на нас, удивлённо хмыкает. И, были бы у меня силы, я бы и сама поразилась тем изменениям, что произошли со мной за всё время нашего с Маркусом путешествия. Мне совсем не хочется с ним спорить, я спокойно принимаю его помощь и поддержку.

Он размыкает руки и выпускает меня из объятий. Я благодарна ему за то, что он не лезет ко мне с утешениями. Знаю, что это сделает только хуже, прорвёт заслон, что я наспех возвожу в голове. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с произошедшим. И цель, которая отвлечёт от переживаний. Она-то как раз у нас есть.

В отсек, который служил нам с Розмари спальней, я заглядываю лишь на минуту – забрать вещи и подушку. Как ни храбрюсь, а чувствую: там я спокойствия не найду. Взяв потрёпанную козочку Рози, я направляюсь прямиком в каморку, которую занял Маркус. Там раньше был склад с инструментами, но места хватит и для нас двоих.

Не включая свет, я растягиваюсь на мягком матрасе и прижимаю к себе игрушку. Козочка будто всё ещё хранит тепло своей хозяйки. Тут-то меня и прорывает. Я вжимаюсь лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания, но они всё равно заполняют тесное помещение. В голове пролетают образы Кропалька и Рози, а вместе с тем голос совести орёт, что это я виновата в том, что первого нет в живых, а малышку похитили.

Не знаю, сколько проходит времени, но, когда меня обхватывают сильные руки Маркуса, я даже не вздрагиваю. Теперь я могу сказать, что у опустошения есть несколько слоёв и я достигла дна.

– Ты ни в чём не виновата. – Маркус прижимает меня к себе. – Жандармы напали первыми.

– О чём ты?

– О погибших. Тебя спровоцировали – ты защищалась.

Я в недоумении отстраняюсь от него. Неужели он и впрямь думает, что я горюю по тем, кто принёс мне столько боли?

– Единственное, в чём я виновата, это в том, что позволила себя обмануть. Не будь я такой наивной, Рози и Кропа были бы с нами. Мне не жаль жердей, жаль лишь, что так мало их уничтожила.

– Агата, это не ты. Это в тебе боль говорит. – Маркус мягко привлекает меня к себе. – Не позволяй этому чувству затянуть тебя, отравить твою душу.

– Маркус, Розмари у них. Лишь боги знают, что они сейчас с ней могут делать, а ты призываешь меня остыть?

– Не остыть, но не превращаться в убийцу. Не уподобляться тем жердям, что с лёгкостью распоряжаются чужими жизнями. Я сам с трудом сдерживаюсь, чтобы уже сейчас не угнать «Торопыгу» и не рвануть в Аркадос. Каждая минута, которую Рози проводит в руках Рикарда, бьёт мне по нервам. Я не справился, Агата. В который раз я облажался.

Я смотрю в лицо Маркуса и, наверное, впервые за всё то время, что мы знаем друг друга, вижу его настоящим. Без обычной для него маски балагура и шутника. Он смотрит на меня серьёзным уставшим взглядом. Но даже в таком состоянии он находит в себе силы поддерживать меня и остерегать от неверных решений.

– Маркус, прости. – Я обхватываю его за шею и прижимаюсь всем телом. – Тебе тоже нелегко, а тут ещё я.

– Всё в порядке, моя фуршунька. – Он выдыхает с облегчением, зарывается носом в мои волосы. – Мы всё исправим, веришь?

– Только тебе и верю, – тихо отвечаю я и чувствую, как замирает тело Маркуса.

Он отклоняется, в его глазах читается благодарность.

– Спасибо.

Он мягко целует меня. Без намёка на продолжение. В этом поцелуе лишь нежность и тепло, что согревают мою замёрзшую душу.

– А теперь поспи. – Маркус откидывается спиной на стенку вагона, позволяя мне лечь и уложить голову ему на колени. – Освальд сказал, что в течение двух часов прибудем в Метакрос. А там мне понадобится моя прежняя Агата – спокойная, рассудительная и умеющая договориться с каждым. – Не получив от меня никакого комментария, он продолжает болтать: – Не спорю, в образе богини мщения ты была прекрасна…

– Маркус, – одёргиваю его.

– Что?

– Это неуместно.

– Да, ты права. В попытках рассмешить тебя я иногда захожу слишком далеко. Отдыхай.