В данный момент полковник Семашко отсутствовал на вверенном ему объекте. Стоял теплый майский вечер, малиновый шар солнца уже коснулся своим нижним краем черной кромки леса, окрасив все вокруг в теплые медно-оранжевые тона. С обнесенной хлипкими перильцами платформы в кроне старой сосны открывался прекрасный вид на окрестности. Территория объекта «Барсучья нора» была отсюда видна как на ладони. Глеб сидел на старом фанерном стуле с тонкими железными ножками, с винтовкой на коленях и биноклем на груди, с разрисованным камуфляжными полосами и пятнами лицом и с целой охапкой свежесрезанных зеленых веток на голове, из-за которой сам себе напоминал лешего, и поглядывал по сторонам, в нарушение полученного приказа уделяя особое внимание не прогалинам между деревьями и даже не бетонке, которая с этого насеста просматривалась насквозь, до самого горизонта, а стоявшим посреди поляны сараям.

Где-то стукнула дверь. Поискав глазами, Глеб увидел Косарева, который, выйдя из бани, направлялся в казарму. Бывший майор полчаса назад сменился с поста, уступив свое место Глебу, только что принял душ и собирался, судя по всему, отдохнуть. Он был раздет до пояса, что позволяло всем желающим полюбоваться его впечатляющей мускулатурой и богатой коллекцией шрамов, отлично дополнявшей тот кошмар, что заменял Косареву лицо. Поднявшись на крылечко, Косарев напоследок огляделся по сторонам, прихлопнул на голой груди комара и скрылся в казарме.

Проводив его взглядом, Сиверов снова сосредоточил внимание на сараях. Ничего нового он не увидел, да и не рассчитывал увидеть, однако бревенчатые постройки притягивали взгляд, как мощный магнит притягивает иголку. Одна из этих хибар маскировала старую ракетную шахту, причем маскировала превосходно: даже оказавшись внутри, случайный человек не нашел бы там ничего, кроме утоптанного земляного пола да пылящегося по углам, ни на что не годного хлама. Чтобы обнаружить «нору», о ее существовании нужно было знать или хотя бы догадываться. Глеб догадывался и, в одну из ненастных, безлунных ночей проникнув в сарай, без труда обнаружил под тонким слоем земли стальную поверхность «утюга» — многотонной плиты, что прикрывала устье шахты.

В соседнем сарае обнаружилась силовая установка, предназначенная, несомненно, для приведения «утюга» в движение. Старая шахта, разумеется, давным-давно была отключена от централизованной системы запуска ракет, по команде которой «утюг» автоматически отъезжал в сторону, открывая баллистической ракете путь в стратосферу. Поэтому тем, кто спрятал здесь свои ворованные сокровища, пришлось позаботиться о создании новой локальной системы, которая в случае необходимости могла, пускай и с огромным трудом, сдвинуть с места многотонную стальную плиту.

Судя по всему, огромная денежная масса или как минимум значительная ее часть лежала прямо здесь, буквально под ногами. Но это было только предположение, убедиться в правильности которого пока не представлялось возможным. Хотя бы одним глазком заглянуть в шахту можно было, только включив силовую установку, которая питалась от мощного, громоздкого и чрезвычайно шумного дизельного генератора. После запуска этого рычащего и тарахтящего чудовища чересчур любопытный субъект не прожил бы и минуты: едва выйдя из сарая с силовой установкой, он попал бы под перекрестный огонь десятка снайперов и автоматчиков, которые в два счета превратили бы его в дуршлаг.

У Глеба были кое-какие соображения по поводу того, как ему заглянуть в шахту. Он даже проделал определенную предварительную работу, которая сама по себе едва не стоила ему головы. Теперь он был готов приступить к завершающему этапу операции, но для этого требовалась заварушка наподобие общей тревоги. Ничего похожего, однако, не происходило; дни шли за днями, срок пребывания на объекте близился к концу, впереди опять замаячили бесконечные пешие экскурсии по лесу в компании неразговорчивого Косарева, и Глеб уже начал подумывать о том, как ему организовать общую тревогу своими силами. Эта задача казалась трудновыполнимой для одного человека, и Глеб решил подождать еще пару-тройку дней: а вдруг произойдет чудо и в квадрат вторгнется очередная компания вооруженных до зубов охотников за сокровищами?

Солнце опускалось все ниже, поляна превратилась в озеро, до краев заполненное синими сумерками. Бросив взгляд на расчерченную длинными косыми тенями деревьев бетонку, Глеб насторожился: ему почудилось, что вдали что-то блеснуло отраженным малиновым светом. Он поднес к глазам бинокль и отыскал на дороге движущуюся точку, которая оказалась знакомым «уазиком» с потрепанным брезентовым верхом. Разглядев регистрационный номер, Глеб разочарованно опустил бинокль: чуда не произошло.

Он постучал пальцем по микрофону рации и сообщил дежурному, что видит машину Первого.

— Знаю, — отозвался дежурный. — Он со мной уже связался. Кстати, он говорит, что у него есть к тебе какой-то разговор, так что давай слезай со своего насеста.

— Принял, — сказал Глеб и прервал связь.

Слова дежурного его немного насторожили. Все рации в квадрате Б-7 работали на одной частоте, так что любой из «живых покойников» мог слышать всех, кто в данный момент находился на связи. То, что Глеб не слышал разговора полковника Семашко с дежурным, означало, что переговоры велись на запасной, аварийной частоте. Такая секретность наводила на размышления; кроме того, Сиверову до сих пор не доводилось слышать, чтобы полковник Семашко снимал уже заступившего на пост снайпера ради какого-то разговора.