Марк, с энтузиазмом жуя тефтели, помахал рукой перед зависшим с ложкой супа у рта Рупертом:

– Чего не поглощаем еду насущную так же бодро, как и духовную? Вы бы лучше перекусили, а то совсем бледный.

Руперт вздрогнул, и по его брошенному на нас взгляду я поняла, что лучше б мы его не трогали, но он все-таки поделился:

– Химерсида отказалась от утренней порции филе.

Мы с Лори и Марком переглянулись и глубокомысленно промолчали, а Руперт вознегодовал:

– А ведь куриное филе - самое любимое ее лакомство на завтрак! Но самое ужасное - что она ничего не съела… - последние слова Руперт произнес совсем тихо.

– Поест позже, в чем проблема?
– усмехнулся Марк.

– В том, что боюсь причина во вчерашнем… - начал Руперт, но осекся, встретившись со мной взглядом.

От Лоренса не ускользнули эти переглядывания, и он с большим интересом спросил:

– А что произошло вчера?

– Ничего, - ответила я быстро, чем, собственно говоря, и выдала всю конспирацию.

– Да так, Химерсида, кажется, съела чуть больше, чем надо, - прокомментировал Руперт, когда я отвела взгляд в сторону, делая вид, что меня заинтересовали горные пейзажи на стене.

– Корбин еще не знает?
– спросил Марк и тем самым нанес сокрушительный удар по Руперту, потому что тот в ответ ничего не сказал, а только сильнее нахмурился, поджал губы и вовсе отставил от себя тарелку с супом.

К шести часам вечера Ботаническое общество практически опустело. Но на другое я и не надеялась. Вяленький доклад одного профессора на исходе лет, а скорее его вяленькое бурчание себе в бороду было встречено с такой же активностью, с какой он зачитывал с листочка итоги проведенного им лет тридцать назад исследования.

Лоренс все время так и норовил прикрыть глаза, и приходилось с завидной регулярностью будить его локтем в бок. Одно радовало - после этого доклада мой будет звучать так бодро, что все сразу проснутся.

Так все и случилось, но не только по той причине, что я взяла слово уверенно и громко, завладев вниманием слушателей, но и потому, что на моих приветственных словах дверь лектория отварилась. Все взгляды остановились на вошедшем. Мой тоже. Еще немного, и я бы вскрикнула от негодования. Что он тут делает, черт этакий?!

Господин де Фоссе слегка поклонился и легким жестом руки дал понять, чтобы я продолжала, а он тут пристроится с краюшку и никому не будет мешать. Сел он правда во второй ряд, в самый центр.

Я опустила взгляд на свои записи, чтобы сосредоточиться. Глубоко вздохнула и снова заговорила. И скажу, что вполне могла собой гордиться, ведь каждый раз, как натыкалась на внимательные зеленые глаза, даже не сбивалась, ну, может, голос один раз предательски дрогнул, а, может, и не один. Где-то в середине доклада я просто нашла точку над головой господина главы Тайного сыска и стало намного проще. Представлять, что он на самом деле не сидит посреди лектория и не слушает мой доклад.

После того, как я ответила на несколько малоинтересных вопросов, тут же вышла из лектория. Воздух в коридоре показался мне таким свежим, что дышать стало в сто раз свободнее и легче.

Я завернула за угол, намереваясь пройтись, но услышав, как хлопнула дверь лектория, почти бегом кинулась к лестнице. Вообще-то, у меня не было никакой уверенности, что в коридор вышел именно господин де Фоссе. Это мог быть кто угодно, хотя бы Лоренс. Да и бежать мне было не за чем. Я что, совершила какое-то преступление или замыслила нечто противозаконное? А над этим и правда стоит задуматься, ведь это бы отлично объясняло, почему я так часто сталкиваюсь с господином главой Тайного сыска в последнее время.

Ноги сами собой принесли меня в опустевшую столовую. Помощницы повара намывали столы и переворачивали стулья.

– А мы закрываемся, госпожа Ладье, седьмой час уже, - поделилась одна из них, увидев меня в дверях.

Из-за блестящего и пустынного прилавка раздачи появился рыжий начес Доны Маршман, жены нашего повара, работавшей заведующей хозяйственным делами.

– Госпожа Ладье, что же вы так поздно?

– Я только хотела чая, совсем забыла про время, - боязливо оглянувшись через плечо и никого не увидев за своей спиной, подошла к улыбающейся госпоже Маршман.

Ну да - ну да, а я уже вообразила, что за мной гонится стая упырей.

– Чай то мы всегда можем с вами сообразить, - подмигнула мне Дона и скрылась за дверью кухни.

Я присела за оставшийся нетронутым помощницами стол и улыбнулась им, мол, извините, не хотела прибавлять хлопот. Но появившаяся через пять минут с дымящейся чашкой в руках госпожа Маршман развеяла их недовольство.

– Ступайте, девочки, я все закрою сама.

Те просияли и заспешили в подсобку переодеваться.