— Перестраховщики, — пробубнила Клер, — чего им бояться на родной планете?

— Наверное, того, что эта планета уже не их, — высказал я мрачное предположение.

— Ой, не нагнетай, — отмахнулась от меня Клер.

Тут лейтенанту и пришел доклад о том, что мы фактически остались на подножном корму. И он принял тяжелое и, на мой взгляд, необоснованное решение. Черт с ними, с армейскими правилами, нам надо как можно быстрее прорваться к Дому на скале. Но командовал остатками роты под номером 777 не я. И поэтому наша колонна потянулась к уцелевшему стеклянному кубу.

Лейтенант использовал оставшиеся дроны в качестве передовой разведки. А сам уселся на броню возле нас.

— У нас неустойчивая связь с орбитой, — произнес он, переключившись на наш канал.

— Комета? — встревоженно спросила Клэр.

— Нет, источники помех здесь. На поверхности. А вы правда были адмиралом… ну… до того как… ну…

— Стал мятежником? — подсказал Смирлову Гэб.

— Да.

— Правда. Был. Но нам это вряд ли поможет. Ты же знаешь, у Земли флот отделен от Корпуса Звездной Пехоты. Моим делом было доставить десант до места назначения, я исполнял роль простого извозчика. И поэтому ничего не понимаю в наземных операциях. Помощи от меня будет мало.

— Все равно я буду благодарен за совет.

В марсианской жесткой командной системе были свои плюсы. Но и очевидные минусы тоже имелись: потеряв капитана и связь с командованием, лейтенант немного растерялся. Приказ-то у него был, а вот понимание, как его выполнить, имея в распоряжении лишь ошметки роты, отсутствовало. Впереди нас могли поджидать полчища жнецов, причем хорошо вооруженных.

— Заскочим в куб? За провизией? — спросил Гэб.

— Да. Сейчас аэроразведка ищет вход…

— Вход?

— Все кубы наглухо блокируются во время аварий или катастроф.

Гэб красноречиво кивнул на «Мародер», на котором мы сидели.

— Предлагаете броней пробить себе вход? Вы знаете, это наши дома, наши кубы. И нам здесь еще жить, поэтому я хотел бы избежать ненужных повреждений… стойте, разведка обнаружила вариант для проникновения внутрь. Выдвигаемся!

«Мародер» дернулся, заставив меня ухватиться за скобу, чтобы не слететь с брони. Танк приподнялся над землей и начал плавно, но уверенно набирать ход. Так как он вез на себе вип-персон, то шел в конце колонны.

Мы ехали прямо по центральной аллее, что меня сильно напрягало. Открытое место, укрытий никаких. Расстреляют нас, как в тире! Я поделился своими тревогами с Габриэлем.

— У нас нет альтернатив. Стоять мы не можем, место уже пристрелянное. Поэтому надо двигаться. Непонятно куда, но мы это выясним.

— Понятно куда, — не согласился с Габриэлем лейтенант, — мы приехали.

Кварталы-кубы связывали между собой тоннели монорельсов. В тоннелях также поддерживался микроклимат, но не в нашем случае. Я не знаю, что послужило причиной катастрофы, но поезд слетел с рельса и пробил стену тоннеля. Наружу торчал его раскуроченный нос.

— Вот и вход. И нам не надо ломать стены или пробивать ворота.

— Танки туда не пройдут, — заметил Габриэль.

— Да, технику мы оставим здесь. Доберемся до первого склада, заберем припасы и быстро вернемся. — У Смирлова снова появилась уверенность в голосе. — Вы останетесь здесь, вместе с охранением.

— У тебя много людей?

— Нет, но…

— Мы не груз, мы бойцы АА. Как ты уже сказал, у меня было боевое прошлое. Клер, — Габриэль кивнул на девушку, — один из лучших наших полевых агентов. А Данил… Данил сможет вас удивить, я обещаю.

Гэб достал пистолет, выщелкнул магазин, убедился в наличии патронов и дослал его обратно. После краткой внутренней борьбы лейтенант распорядился:

— Выдать им винтовки.

Пролом в тоннеле находился на высоте пятнадцати метров. Я думал, что нас туда будут затягивать на тросах, но у «трех топоров» имелось более изящное решение — «Мародер», взвыв турбинами, просто поднялся на нужную высоту и притерся броней к искалеченному локомотиву.

— Вперед! Перебираемся! — скомандовал лейтенант.

Нам пришлось прыгать.

— Включите на подошвах повышенное трение, — посоветовал лейтенант.

В его совете имелся смысл: с танка на поезд получилось бы перешагнуть, но корпус локомотива оказался под наклоном, и с него можно было запросто соскользнуть вниз.

— Мы… мы не умеем, — признался я.

— Как так?

— Капитан сказал, что сам будет переключать нам режимы. Дистанционно.

— Хорошо, я включу, — сказал лейтенант. У меня на забрале загорелась иконка, где на схематическом изображении костюма ступни окрасились в оранжевый цвет. Я прыгнул на поезд, ботинки моей брони прилипли к нему, как приклеенные. Чтобы переставлять ноги, мне приходилось прикладывать усилие.