— Я… я просто… — вытерла она слезы. — Марлин… Не смотрите!

Ее губы задрожали, и я приобнял ее за плечо. Она тут же уткнулась мне в грудь.

— Я слышал про твоего отца, — сказал я, гладя девушку по голове. — Мне жаль, Аки, что я не смог…

Она сжала кулачок на моем плече, а я замолчал. Слова были излишни.

Как бы ни умер Йо Самура, но копать причины его гибели мне совсем не хотелось, да и не мое это дело, на самом деле. Нам обоим так и не выдалось узнать этого человека поближе, а, судя по всему, головой он был большой. Наверное, про Резервацию знал ничуть не меньше, чем та же Свиридова.

Мы сидели на ветерке, болтая ногами. Под нами зияла головокружительная пропасть, а там, вдалеке, раскинулась Амерзония. Птички…

— Эй, Марлин!

Ну бл-и-и-и! Я оглянулся. На площадку зашел Рощин и еще трое дуболомов. Испортили такой духоподъемный момент!

— Похоже, Эдику, не терпится получить приказ, — уперла кулачки в бока Метта.

Мы с Аки поднялись. Глаза моей подруги были еще красными, но сухими. Молодец.

— Где мой перстень? — спросил Рощин, остановившись на середине площадки.

Пожав плечами, я достал его драгоценную безделушку и продемонстрировал всем четверым.

— Давай сюда! — крикнул парень.

— Дам, — кивнул я. — После того, как ты, Эд, исполнишь свою часть уговора. Приведешь меня сам знаешь куда и что сам знаешь кто об этом не узнает.

— Ты че, серьезно поверил? — хмыкнул Рощин. — Это невозможно. Отец всегда знает, кто входит и кто выходит из его банка. И самое главное, что именно прихватили с собой. Да там охраны как в замке!

— Ну раз ты мне соврал, — сказал я и подбросил перстень в воздух.

Парни вздрогнули. Рощин открыл рот и бросился ловить.

Хлоп! — и в последний момент я поймал перстень на лету. Рощин споткнулся и растянулся на полу. Мы с Аки отошли в сторону, а парень, ругаясь на чем свет стоит, принялся подниматься.

— Хреновая у тебя реакция, а еще рыцарем-резервантом назвался, — улыбнулся я. — Хорошо, я успел, а то лететь бы перстню до самой земли.

И для этого мне не пришлось бы даже бросать его через поручни. В полу дырок как в дуршлаге.

Рощин поднялся. Видок у него был такой, словно он готов сожрать меня живьем. Да и его дружки тоже вот-вот бросятся ему помогать. Я не сомневался, что мы с Аки их раскидаем, но вот это не входило в мои планы.

— Или нет? — улыбнулся я, покрутив перстень в пальцах. — Или я могу выбросить? Я гляжу у тебя на пальце уже есть цацка. Зачем тебе еще одна?

— Сука! — зарычал Рощин, и его глаза вспыхнули. — Грязный мудак!

— Любитель нелюдей! — зарычали его дружки.

Я и бровью не повел. Драться они не лезли, значит, боятся.

— Все сказали? Или я все же могу бросать?

За «грязного мудака» ему неплохо бы и морду начистить, но это мне сделаем как-нибудь потом. Сначала дело, а потом наказание.

— Нет, но… — промычал он, лихорадочно бегая глазами.

— Лучше скажи своим приятелем, что им хватит дышать свежим воздухом, — сказал я. — С этими ушастыми разговора у нас, Эд, не получится.

Рощин оглянулся на своих дружков и те, что-то пробурчав, покинули нашу «переговорную». Хлопнула дверь, мы остались втроем.

— Эта сучка пусть тоже уйдет! — рявкнул Рощин, ткнув пальцем в Аки.

— Дорогая, удостоверься, что эти трое свалили. Будь душкой.

Рощин зарычал, но Аки все равно прошла мимо него и приоткрыла дверь. Там показалась чья-то любопытная морда.

— Пшел! — зашипела Аки, схватившись за меч, и морда исчезла. По лестнице загрохотали чьи-то кости.

Аки повернулась и, захлопнув попкой дверь, показала мне большой палец.

— Значит, у тебя таки есть код? — спросил Рощин.

Увы, код у меня будет в лучшем случае к вечеру. Девочки по моей просьбе сейчас переворачивают в усадьбе каждую пядь в поисках этой злополучной комбинации цифр.

И не факт, что найдут, однако вскрыть сейф можно и ручками Метты…

— О, да, — улыбнулась моя спутница. — Взломом сейфов я пока не занималась, но все бывает в первый раз.

Что ж, а Рощину я ответил:

— Коды тебя волновать не должны. Если ты забыл, в чем твоя задача, то повторю: ты должен привести меня к сейфу в обход своего папаши. Справишься? Или ты лжец, и я могу бросать?

Тот скрипнул зубами и, отвернувшись, проговорил:

— Можно, но не обещаю, что все пройдет без сучка без задоринки.

— Это в твоих интересах, чтобы все прошло без сучка без задоринки, Эд. Твоя судьба, честь и гордость аристократа в твоих руках. Не заставляй весь ШИИР думать, что слово Рощина и гроша ломаного не стоит.