— Борис… Ночью в банке будет дежурить баба. Чтоб ни один козел даже пальцем ее не коснулся. Пришли, сложили на пол охрану, вскрыли сейф и свалили через «черный ход». Ты понял меня, Борис?!

— Да, понял я, понял!

— Не дай бог, случится какой-то косяк… Будь спокоен, сдержан и профессионален. Как я — твой брат! Я работаю только с профессионалами.

— Мои люди — профессионалы! Особенно взломщик. Он способен вскрыть даже будуар Императрицы!

— Опять ты про свои будуары?! Главное, чтобы твой взломщик член в штанах удержал, когда будет грабить Императрицу.

— Слушай, что ты мне постоянно про это напоминаешь? Ну один раз не сдеражись, и что?!

— Не один раз, а три! И потом мы целый год сидели черт знает где, без работы и без баб. Снова хочешь повторить этот незабываемый опыт?!

— Нет…

— Вот-вот. Я не хочу, чтобы это обернулось против нас, Борис. Поэтому повторяю еще раз — не нанимай на это дело идиотов!

— … я понял.

— Все, отбой. Готовьтесь.

Добраться до пустыря, где мы условились встретиться с Рощиным, оказалось той еще задачкой.

Ночью в Шардинске машин как шаром покати, а тут еще и накануне случилось очередное Поветрие, что окончательно спутало нам всем карты. Улочка за улочкой, а от снующих жандармов и ухающих шагоходов зачистки не продохнуть.

Льву пришлось изрядно покрутить баранку. В его зубах торчала искусанная зубочистка. На руках кожаные водительские перчатки.

— Сестра подарила, — гордо похвастался он. — Не знаю зачем, но выглядят стильно.

Участие Льва в нашем «предприятии» было чем-то вроде подарка небес. Правда, заплатить за этот подарок мне пришлось небольшим процентиком от куша.

— Не жмоться. Для Яра или Томы ездить ночью по Шардинску — билет в один конец, — сказала Метта, и тут любой был бы солидарен с ней.

Жмотиться в нашей ситуации смерти подобно. Пусть ссыльный, но аристократ, к тому же второй человек в роду, на дороге не валяется. В случае чего сможет отфутболить любого пронырливого жандарма.

— Встань тут, прогуляемся, — распорядился я, и Ленский охотно вырулил на обочину.

Машина встала, двигатель заглох, и мы минуту постояли в тишине, прислушиваясь к каждому шороху. Вроде тихо.

— Дальше действуй сам, — шепнул я. — Сделаешь пару кружков, затем возьмешь другой броневик и вернешься. Ждать будешь на соседней улице. Все запомнил?

— Угу, — кивнул Лев, поправляя зеркало заднего вида. На миг там мелькнул решительный взгляд Аки, а затем и пустая физиономия Ги, в которой отражались огни фонарей.

— Это так удивительно… — временами шептала она, не отлипая от окна — во все «глаза» разглядывала улицу.

— Что именно? — спросил я, но Ги только повторила:

— Как удивительно…

Я пожал плечами. За годы жизни в Таврино за пределами усадьбы удалось побывать только Мио, и то считанные разы. Вот и Ги представился случай поглядеть на внешний мир, хоть и одним глазком.

— Как удивительно!

Нам пришлось ненадолго избавить ее от рюш и юбок и переодеть в черное. Выглядела двухметровая автомат-горничная теперь как настоящая машина смерти. Ленский то и дело с легкой усмешкой поглядывал на «автоматессу», как он называл ее, впервые увидев у ворот Таврино.

Удостоверившись, что все тихо, мы вылезли наружу. Когда выходила Ги, транспорт накренился, а затем, подпрыгнув, закачался на рессорах. Но оно и неудивительно, ибо весу в автомате было килограмм двести.

Подул ветерок, и я поежился. Так и знал, что надо было одеться потеплее.

— Ну, ни пуха! — кивнул Ленский и тронулся. Отойдя за угол, мы подождали, пока шум двигателя не затихнет вдали, а потом молча пошли к пустырю.

— Надеюсь, Рощин не обманул, — обмолвилась Метта. — А то совсем нехорошо получится.

Это да. Нынче успех всего «предприятия» полностью зависит от этого хлюста. Однако если Эд решит нас обмануть, ни колечка, ни денег ему не видать как своих ушей. Сейчас оно в надежных руках, и в случае чего отправится в унитаз.

Мы выбрались на пустырь. На небе светила полная луна. Ни души, ни звука — только далеко-далеко в лесу кто-то выл.

— И где ваш друг? — спросила Ги. — Должно быть опаздывает?..

— Это что за жестянка?! — вдруг раздался голос, и мы обернулись.

Кусты зашумели, и во мраке вспыхнула напряженная мордочка Эда Рощина. В руках он держал здоровенный лом, им же указал на Ги.

— Ты же сказал, что придете вдвоем с японкой! — зашипел Эд. — Это что за чудище?! Уговора таскать с собой жестянки не было!