– Вот. Держи их при себе. Они могут тебе понадобиться. Первая - моя. Позвони мне, если такое повторится и ты захочешь выдвинуть обвинения.

– А вторая?
– Спросил Дерик, разглядывая карточки.
– Зачем мне электрик?

– Это мой друг Уоррен. И он не просто электрик. Если что-то случится и ты решишь, что хочешь уйти, но не придаешь этому официального значения, позвони ему. Днем или ночью он приедет. Он вытащит тебя оттуда. Отвезти тебя в приют…

– Что-то вроде приюта для женщин, подвергшихся насилию?
– Дерик усмехнулся.
– Я не могу пойти туда.

– В городе есть, по крайней мере, одно учреждение, которое приютит любую жертву домашнего насилия.
– Дерик не выглядел убежденным.
– Послушай. Если хочешь знать мое мнение, тебе следует сваливать оттуда немедленно. Не заходи никуда. Не собирай двести долларов (фраза, которая используется для юмористического подчёркивания того, что кто-то должен сделать что-то или пойти куда-то без задержки, или отклонения). Просто уходи. И выдвигай обвинения, пока можешь.

– Я не могу.

– Тогда, по крайней мере, оставь себе номер Уоррена. Что бы ни произошло, он придет. Даже если ты окажешься в самом центре событий, он ворвется туда и вытащит тебя.

Дерик покачал головой.

– Ты не понимаешь. Бенни - большой парень...

– Уоррен крупнее, - сказал Эйвери. Это было первое, что он произнес за несколько минут. Кроме того, это был первый раз, когда он произнес имя Уоррена с чем-то иным, кроме намека на презрение. Он почти звучал…

Уважительно?

Грей кивнул.

– Уоррен большой, и он страшный, и он ничего не боится.

Дерик снова покачал головой, на этот раз более решительно.

– Ребята, вы все неправильно понимаете. Бенни не такой. Он разозлился, вот и все. Ему нужно несколько часов, чтобы остыть. Может, протрезветь. Когда я завтра вернусь домой, он будет на коленях извиняться.

– Конечно, будет, - сказал Грей.
– Это цикл жестокого обращения. Сначала насилие. Затем извинения, примирение и обещания, что он больше никогда тебя не ударит. И какое-то время все будет хорошо. Но в какой-то момент насилие появится снова. Так бывает всегда.

Но Дерик был не в состоянии слушать. Он протянул Эйвери то, что осталось от пакета со льдом.

– Я в порядке. Вы, ребята, просто не понимаете.

Грей видел, что Эйвери не понравился этот ответ. Грею тоже, но он знал, что лучше не давить на него. Он переоделся, затем удалился в гараж, где тренировался до тех пор, пока не почувствовал, что слишком устал, чтобы продолжать. Все было лучше, чем слушать бредни Дерика и Эйвери. Когда он, наконец, вернулся в дом, то обнаружил на кухне остатки пиццы. Он запил три куска пивом, пока Эвери и Дерик сидели на диване и играли в приставку. Они производили слишком много шума, даже после того, как Грей лег спать. Слава богу, утром ему не нужно было на работу. Иначе он был бы в ярости.

Наконец, ему удалось заснуть.

Грею редко снились сны. А если и снились, то он никогда этого не помнил. Но в какой-то момент его пробудило из глубин сна что-то горячее и приятное. Чего он не испытывал уже слишком давно.

То, ради чего определенно стоило проснуться.

Он застонал, постепенно приходя в себя, вырванный из сна теплым ртом, жадно сосущим его член.

Грей открыл глаза. Это был не сон. В комнате стояла кромешная тьма, в доме стояла абсолютная тишина. Бедра Грея инстинктивно поднимались и опускались, трахая жаждущий рот Эйвери. Они почти не разговаривали несколько недель, и теперь Эйвери был в его постели и отсасывал у него? Это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.

– Эйвери?
– прошептал Грей.

Минет прекратился достаточно надолго, чтобы Эйвери успел прошептать:

– Ш-ш-ш.

Отлично. Да будет так. Грей откинулся на изголовье, позволяя парню поступать по-своему. Возможно, это была расплата за то, что он позволил Дерику остаться. Возможно, дело было только в том, что Эйвери предоставил Дерику кровать в кладовой, но не захотел спать на диване. Какой бы ни была причина, Грей не собирался спорить. Прошло слишком много времени с тех пор, как у него была какая-либо отдушина, кроме собственной руки, и было чертовски приятно ощущать рот Эйвери, двигающийся вверх и вниз по его члену. Прошло много времени с тех пор, как они были в таком положении, и Эйвери казался более торопливым, чем обычно. Как-то отчаянно, как будто он ждал одобрения Грея.

Что ж, у него получилось. Но если они собирались сделать это, то могли бы сделать и правильно. Минет - это здорово, но Грей предпочел бы старый добрый трах в любой день недели чьему-нибудь рту. Он уже думал о запястьях Эйвери в наручниках, о его коленях, прижатых к ушам, о звуках, которые он будет издавать, когда Грей будет его шлепать. И какая разница, услышит ли Дерик? Черт, может, он даже присоединится к ним.

Грей наклонился. Схватил Эйвери за волосы…

Грею потребовалась секунда, чтобы осознать, почему волосы под его рукой ощущаются как-то не так. Они были слишком короткими и далеко не такими шелковистыми, как у Эйвери.