Другие жильцы здания тоже заметили изменения. Владелица «Вечеринки» начала раздвигать двери гаража, отделявшие ее бизнес от общих коридоров торгового центра. Вскоре Эйвери узнал, что ее зовут Мэгги. Она растила свою дочь одна, но теперь, когда у нее было пустое гнездышко, она решила осуществить свою мечту - открыть пекарню и магазин мороженого.

Эмили, увидев возможность, распахнула двери «Тап Хауса» и с этой стороны и спросила Мэгги, не хочет ли она устроить совместную акцию - раздачу пива во время «счастливого часа». Посетители покупали по половинке порции в «Тап Хаусе», а затем шли через холл, чтобы положить в пинтовый стакан по шарику мороженого. Вскоре появилось новое патио со столами и стульями, которые были оплачены обоими предприятиями вместе.

Еще более удивительно, что однажды субботним днем церковь «Празднование радости» распахнула свои гаражные двери тоже.

– Изучение Библии только что закончилось, - сказала ему улыбчивая женщина, ведущая группы.
– Мы решили съесть по мороженому и послушать, как вы играете.

Поначалу Эйвери чувствовал себя неуютно в присутствии группы прихожан. Он предполагал, что они будут встревожены, но один из них сразу же попросил «Друзей из низов», и вскоре все здание уже подпевало.

Оказалось, что вязальщицы Чарли и группа по изучению Библии могут в субботу днем выпить чертовски много пива.

После этого женщина из церкви представилась как Корал и спросила, может ли она угостить Эйвери пивом. Эйвери не очень любил пиво, но отказать ей было невежливо.

– Конечно. Полпинты вполне достаточно.

– Я хотела спросить, - сказала Корал, когда они сидели бок о бок за барной стойкой, - не согласишься ли ты поиграть на пианино для нашего хора по воскресеньям. Я не могу тебе платить, но каждое воскресенье мы предлагаем бесплатный завтрак с блинами, так что ты, по крайней мере, сможешь перекусить.

Эйвери едва мог поверить своим ушам.

– Э-э-э...… ты хочешь, чтобы я сыграл в церкви?

– Если ты не против.

Эйвери поджал губы, размышляя.

– Имеет ли значение, что я гей?

Она рассмеялась.

– Конечно, нет. Мы не такая церковь.
– Она чокнулась с ним своим бокалом.
– Твое здоровье!

Впервые в своей взрослой жизни Эйвери по-настоящему веселился. Каждый день он с волнением думал о том, что будет дальше. Каждую среду он играл для пациентов Центра вспомогательной помощи. В «Тап Хаусе» различные группы приятелей Чарли стали постоянными посетителями. Эйвери, Роберт и Эмили часто проводили час или два за разговорами в баре после того, как Эйвери и Роберт заканчивали играть. Мэгги сразу же стала одной из их самых преданных поклонниц и иногда присоединялась к ним в баре после того, как закрывала магазин. Даже репетиция с Корал и церковным хором принесла больше удовольствия, чем он ожидал, и завтрак с блинчиками не был лишним.

Однажды днем Эмили сообщила ему, что ей придется пораньше закрыться. Ее собака заболела, мужа не было в городе, и ей некому было помочь.

– Я тут, - сказал Эйвери.
– Просто скажи мне, что делать.

И вот так у него появилась настоящая работа, всего на несколько часов в неделю, но это помогло. Она также предоставила ему доступ к аккаунтам «Тап Хаус» в социальных сетях. Большинство твиттов и сообщений, которые она получала, были от людей, интересовавшихся, будет ли Эйвери играть в этот вечер, и она сказала, что было бы проще позволить Эйвери ответить на них самому.

Эйвери играл почти каждый день, и каждый день люди приходили послушать его. Иногда посетители были так заняты разговорами друг с другом, что почти не слушали. В такие дни Эйвери рано отходил от фортепиано и проводил время за разговорами со своими новыми друзьями. В другие дни все здание подпевало ему, пока ему не приходилось торопиться, чтобы успеть на последний автобус домой. В любом случае, он выходил из «Тап Хаус», довольный своей жизнью.

Но потом ему приходилось возвращаться домой.

Каждый раз, входя в парадную дверь, он чувствовал на себе подозрительный взгляд Грея, провожавший его. Он почти физически ощущал беспокойство Грея, связанное с его новыми занятиями.

На каком-то уровне он понимал, что держать это в секрете глупо. Но он не знал, что будет делать, если Грей попытается все разрушить. Он чувствовал себя отчаянным защитником своего новообретенного счастья, но ему хотелось, чтобы это не заставляло Грея смотреть на него так, как он это делал, с подозрением, заставляющим уголки его великолепных губ опускаться.

В некоторые дни Грей приходил домой раньше Эйвери. Когда это случалось, Эйвери проводил большую часть вечера в своей импровизированной спальне, слушая музыку и планируя свой плейлист на следующие несколько дней. Но иногда Эйвери приходил домой первым. Эйвери это нравилось, потому что тогда он, по крайней мере, мог посидеть в гостиной или, может быть, поиграть в приставку. Грей мог сердито посмотреть на него, когда входил в дверь, прежде чем отправиться в домашний тренажерный зал в своем гараже. В последнее время он постоянно занимался спортом. Эйвери был почти уверен, что это был всего лишь способ избежать встречи с ним, что было весьма прискорбно. Но все эти дополнительные упражнения, безусловно, окупались другими способами. Тело Грея, и без того горячее, чем в аду, было еще более потрясающим, чем когда-либо.