Вторично мне довелось побывать на пороге Берингова пролива. Впервые я попал сюда, двигаясь из Москвы на восток, теперь — следуя из советской столицы на запад. Кольцо кругосветного путешествия сомкнулось у рубежа двух материков.

Поисковые самолеты вернулись в Фэрбенкс. На трех обследованных направлениях не было обнаружено никаких следов «Н-209».

Старый Чарли примчался с сенсацией: в поисках «Н-209» на специально оборудованном «локхиде» примет участие Джемс Маттерн. «Пейпер» напоминала, что в свое время Леваневский оказал дружескую услугу Маттерну, доставив его из Анадыря на Аляску, и теперь благодарный американский пилот спешит «отдать долг».

Маттерн не был популярен на американском Севере. Многие видели в нем ловкача и критиковали за рекламный «бум», поднятый им во время кругосветного перелета, завершившегося аварией на Чукотке. Теперь в пространных интервью, передаваемых телеграфными агентствами, Маттерн сулил облетать всю область между полюсом и Американским побережьем и распинался в своих чувствах: «Исключительно гуманные побуждения ведут меня на опасный риск». Нам с Беляковым не по душе было его бахвальство, хотя мы еще не знали, что участие в поисках Маттерн обусловил солидным гонораром и даже заполучил под будущие подвиги крупный аванс. Советские дипломаты в Вашингтоне, конечно, понимали, что имеют дело с бизнесменом-одиночкой, весьма далеким от какого-либо гуманизма, но его предложения не отвергли: для спасения шести советских людей надо было использовать любую возможность.

Пилот прибыл в Фэрбенкс. На всем пути его «локхид» был утехой репортеров: хвост, расписанный цветными полосами, напоминал бока зебры; на фюзеляже — оранжево-голубая карта Техаса и огненные стрелы, а на носу кричащими красками изображен ковбой, укрощающий вздыбившегося мустанга. Самолет назывался «Тексан».

На летчике был кремовый комбинезон с дюжиной лазоревых нашивок «Джимми Маттерн», размещенных в самых неподходящих местах. Склонив голову и почесывая ухо, он исподлобья глядел на Сеттльмайера, по бокам которого, будто телохранители, расположились репортеры, и скороговоркой, видимо уже привычной, твердил:

— Я буду счастлив помочь Леваневскому и его коллегам. Я не забыл, как четыре года назад он прилетел за мной на Чукотку. Я решил осмотреть арктические льды. Я надеюсь…

Репортеры не успевали записывать. Им и не снился такой «флеш» — свежая новость высшего сорта; в Фэрбенксе наступила эра сенсаций!..

Беляков рассказал Маттерну, что делается для поисков. Четыре воздушных корабля стартовали из Москвы на остров Рудольфа, откуда будут летать в район предполагаемой посадки «Н-209». Ледокол «Красин» идет Чукотским морем к мысу Барроу. Советский пилот Задков прилетел на Аляску и обследует побережье. Из Уэлена ожидается летчик Грацинский. Известный исследователь полярных стран сэр Губерт Уилкинс вызвался участвовать в поисках на приобретенной Советским Союзом летающей лодке «Консолидейтед»; пилотировать ее будет знаменитый канадец Холлик-Кеньон, который в 1935 году первым пересек Антарктиду.

— Еще неизвестно, кто раньше окажется над Полярным бассейном, — напыщенно сказал Маттерн.

Исчезновение «Н-209» взволновало население Аляски. С трогательным предложением пришла делегация фэрбенксских горняков: открыть добровольный сбор средств для организации поисков. Мы объяснили рабочим: Советское правительство делает все необходимое.

— Верно, у вас дорожат человеком, — говорили горняки. — Мы помним, что было сделано для спасения команды парохода, раздавленного льдами у берегов Сибири.

Летчик Фред Хансон радировал из Нома: «Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне за любой помощью, которую я способен оказать для спасения русских пилотов. Готов лететь, не считаясь со временем, и безвозмездно». Бойкий старичок, хранитель местного музея, сочинил фантастический проект: отправиться во главе пешей партии к полюсу. Ежедневно он представлял «новейший вариант» экспедиции, пока об этой затее не проведала его супруга, особа, по-видимому, здравомыслящая и властная, так как старик больше не появлялся. Оживились мелкие аферисты; из Джуно некий Меир Кадиев радировал: «Через 24 часа после прибытия по вашему вызову в Фэрбенкс смогу открыть методами дедукции и интуиции местонахождение пропавших летчиков…»

Связь работала напряженно. Радиолюбители ловили незнакомые русские слова: ледокол, погода, самолет, туман, горючее, север… «Красин» крейсировал во льдах северо-восточнее мыса Барроу. Близ расположенного там поселка опустился в лагуне гидроплан Грацианского. Четыре советских самолета, преодолевая циклоны, приближались к Земле Франца-Иосифа. Уилкинс и Кеньон на северном побережье Канады готовились к дальнему полету в Центральную Арктику. А пилот цветастого «тексана» все еще отсиживался в фэрбенксских барах. Наконец вылетел и он. «В первом рейсе я обследую полярную область вплоть до семьдесят пятой параллели», — заявил Маттерн. Спустя три часа «тексан» нежданно оказался в Барроу. «Все ли благополучно у Маттерна?» — запросил по радио обеспокоенный Беляков. Из Барроу ответили: «Ол-райт! Что вас тревожит?»

Сеттльмайер осуждал недоверие к Маттерну:

— Не нужно его тормошить, пусть осмотрится. Джимми превосходный пилот и заслуживает уважения.

Ко всеобщему удивлению, Маттерн внезапно вернулся в Фэрбенкс, проехал с аэродрома в гостиницу и уединился в номере. Под вечер Летчик немного отошел. Прерывающимся голосом делился он впечатлениями, обретенными будто бы в полете к семьдесят пятой параллели:

— Знаете вы, что такое Арктика? О, ужасная страна! Там битый лед, горы льда!.. Летать в Арктике на обычной сухопутной машине безумие, это самоубийство!