С каждой фразой, звучащей из-за перегородки, Лера все больше успокаивалась. Подумаешь, переночевала в чужой постели. С кем не бывает? К тому же, она не нарочно, да и не было ничего.

На этой мысли румянец вспыхнул с новой силой, и она сразу вспомнила, как замечательно прохладно за окном и можно выйти через него, ей не привыкать.

— А пока… — Маркус распахнул дверь, поставив крест на плане побега. — Пока иди сюда. Перекусишь и покажешь, как со щупом управляешься.

Пока Лера заталкивала в непослушное горло лепешки с сыром и колбасой и, давясь, запивала их горячим отваром (неужели патрон сам заварил?), Маркус стоял у окна, заложив руки за спину и глядя вдаль. И потом, когда она краснея и запинаясь, рассказывала о том, как научилась сужать щуп, он ни жестом, ни взглядом не дал повода думать, что его отношение к ней изменилось. Ни насмешки, ни упрека, ни, тем более, презрения. От сердца отлегло. И когда Маркус сказал, чтобы она ела больше, Лера с готовностью откликнулась:

— Еще кусочек, и я лопну!

Маркус в сомнении посмотрел на нее и серьезно спросил:

— Лопнешь? Вэлэри, тебе точно двадцать лет? Не пять? — Потом так же серьезно продолжил: — Ты отлично справилась, но совсем забыла о собственном резерве. Вам ведь рассказали, чем чревато его полное осушение?

— Рассказали, — покаянно вздохнула Лера.

Маркус был прав: их постоянно предупреждали о том, как опасно при пустом резерве не оборвать поток. Жизни, конечно, не лишишься, просто при «отключке» потеряешь контроль и подача энергии прекратится, но приятного мало.

— Значит ты должна понимать, что с твоими… скромными возможностями следует быть особенно осторожной и быстрее восполнять силы за счет обильной еды.

— Я понимаю, — она опять вздохнула, но тут же улыбнулась краешками губ. — А я светляк зажгла!

К ее великому облегчению на завтрак Маркус не пошел, и можно было привести чувства в порядок.

В столовой к Лере подсел Дилан.

— Ты справишься? — шепотом спросил он, оглядываясь по сторонам.

— С чем? — так же шепотом отозвалась она.

Рыжик округлил глаза:

— Так комиссия же!

— А ты откуда знаешь?

— Пф-ф, все уже знают и ставки делают, как скоро с тобой распрощаются. — Дилан снова понизил голос: — Ты ж, того… Говорила, поток не контролируешь. Неужто, правда, все так плохо?

Помешивая кашу с изюмом, Лера украдкой покосилась по сторонам. Народ увлеченно ел, и на нее никто особого внимания не обращал, разве что Ленора, Розалия да еще пара девушек поглядывали удовлетворенно-злорадно.

— Всё отлично, — тихо сказала она. — Маркус со мной позанимался.

— Да-а?! — обрадовался Дилан. — Я тогда на тебя поставлю! Такой куш сорвем!

— Эй, рыжий! У меня судьба решается, а ты о деньгах.

— Тихо! Деньги тоже многое решают. Ладно, ты ешь тогда, сил набирайся, а то бледная какая-то. В смысле, аура бледная. Сама-то цветешь, словно роза.

Подхватив свой поднос, Дилан убежал за столик к парням, и там сразу оживились, начали бросать на Леру заинтересованные взгляды. Похоже, его ставка пошатнула всеобщую убежденность в ее провале. Решив чуток добавить рыжему фарта, Лера напустила на лицо скорби и безысходности — пускай он сорвет свой куш.

После завтрака можно было сходить на пение, но от волнения все равно голос пропал. И ноги подрагивали. И руки. В общем, всё подрагивало и, плюнув на занятия, Лера принялась мерить шагами коридор перед кабинетом дэра Паблиуса.

Вскоре тот выглянул и свирепо прошипел:

— Лиа Вэлэри, прекратите немедленно! От вашей беготни у меня перо сломалось и чернила замарали бланк голосования.

— Голосования? — насторожилась Лера.

— Да! Я готовлю бумаги для комиссии! Четыре экземпляра для четверых проверяющих! Между прочим, из-за вас приходится отвлекать от работы уважаемых людей: декана «воздушников» дэра Клавдия ван Лонье, магистра дэра Тимеуса и магистра ван Феррина. Разумеется, я тоже в комиссии. — Тут куратор перестал шипеть и сменил тон на вкрадчиво-доброжелательный: — Кстати, еще не поздно всё отменить и оформить перевод в школу син. Вас примут без лишних вопросов и проверок. Ну, что скажете? Согласны?

Оставив вопрос без ответа, Лера лихорадочно обдумывала сведения. Черт, она-то полагала, что придет, на кристалле покажет свои способности, и дело в шляпе, а тут вон чего. Голосование… Что, если декан «воздушников» захочет избавиться от такой слабой студентки? Математик, магистр Феррин, точно захочет. Будь его воля, небось и ускорения придал бы пинком под зад. Куратор — разумеется! — проголосует за исключение, значит, остается преподаватель магического права, дэр Тимеус. Ему она ничем не насолила и, когда не пропускала занятия, отвечала безукоризненно. Три против одного.

— А решение принимается большинством голосов? — спросила Лера.

— Каким еще большинством?! Единогласно! — возмутился куратор и исчез, захлопнув дверь.

Фух, единогласно — это уже лучше. Даже если трое будут предвзяты и проголосуют против нее, то хотя бы четвертый не даст свершиться несправедливости.

— На рассмотрение комиссии выдвинуто дело студентки лии Вэлэри Дартс, — объявил куратор, и секретарь, как по команде, заскрипел пером. — Необходимо принять решение о ее дальнейшем нахождении в Альтийской академии, исходя из факта того, что данная студентка не контролирует свой поток.