К себе в академию Дариус вернулся в прекрасном расположении духа и велел тут же пригласить квестора Овидуса ван Норма. Пора было тому отправляться в Альтию.

Квестор дэр Овидус ван Норм прибыл в Альтийскую академию магии без предупреждения, с одним лишь помощником и ровно в семь часов утра.

— Как думаешь, зачем так рано? — спросил он помощника, когда они только выехали из Альтии.

Секунду помедлив, тот сверкнул задорной улыбкой и уверенно заявил:

— Чтобы угадать на завтрак!

Овидус довольно кивнул. Все же не промахнулся он с выбором юноши, из которого собрался воспитать себе преемника. Хотя Колин всего пару месяцев как получил сертификат мага и по молодости часто бывал излишне категоричен и импульсивен, однако сообразительность его многое окупала.

А Колин заметив одобрение наставника, добавил:

— Пока все завтракают, мы сможем без помех осмотреться.

Овидус от досады стукнул тростью по полу.

— Нет, Колин! Пока все завтракают, мы не будем рыскать по пустым аудиториям или комнатам — уж не знаю, где ты там хотел осматриваться, — а наведаемся как раз-таки в студенческую столовую и посмотрим, что подают… Давай-ка, протяни цепочку от еды до нашей миссии. Да не разочаруй!

На этот раз Колин думал чуть дольше. Наконец, неторопливо, словно нащупывая в темноте путь, принялся рассуждать:

— Каждый год Альтийской академии урезают средства, значит кормить должны скудно и, вероятно, продукты закупают не свежие. Если так, студенты должны быть недовольны и раздражены… Закрытие академии может стать той иглой, что вскроет нарыв. Они взбунтуются… Выходит, мы здесь для того, чтобы направить злость по нужному нам руслу. Чтобы она… смыла академию?

— Словоблуд, — буркнул Овидус. — Но все верно. Плохая еда на руку нам. Когда человек зол, им легко управлять. Если мы «посочувствуем» бедственному положению студентов и пообещаем перевод в другие академии, то возмущаться они не станут. А то и вовсе захотят ускорить события.

— Но переведут же не всех! Только малую часть.

— Об этом умолчим. — Овидус бросил на помощника предостерегающий взгляд. — Пусть считают, что шанс есть у каждого. Запомни, Колин: надежда — наше вернейшее оружие. Пока у человека есть надежда, он бездействует.

Колин в сомнении нахмурился.

— А что потом? Когда всё разрешится…

— «Потом» нас не касается, — сухо отрезал Овидус. — Наша задача — выполнить поручение Верховного Совета. А потом пускай шумят у запертых ворот или жалуются в сенат — это уже ни на что не повлияет.

Недоверчивый, исподлобья, взгляд помощника напомнил Овидусу его самого. Когда-то, почти семь десятков лет назад, он был таким же наивным юнцом, и ему так же многое в словах наставника казалось жестоким.

— Со временем поймешь, — проворчал он, отбрасывая воспоминания. — Итак, вторая причина, почему я хочу отвести тебя в столовую, то, что там собираются студенты со всех курсов и всех стихий. Как правило, если большая группа людей разбита на подгруппы, то разногласия меж ними видны с первого взгляда. Так что присматривайся к лицам и жестам, слушай, как говорят, — улавливай общее настроение… Ну и наконец, повара и прочий кухонный люд. От них тоже можно многое узнать. В первую очередь надо выявить тех, кто благотворно влияет на сообщество, и либо сделать их союзниками, либо избавиться.

— Как избавиться?

Округлившиеся глаза и рот придали лицу Колина совсем детское выражение, и Овидус раздраженно ударил помощника тростью по голени.

— Не выдумывай лишнего! Чтобы избавиться от неугодного, достаточно отослать его подальше, дать невыполнимое поручение или создать ему проблему. Для человека личное всегда важнее общественного! Разве ты, когда теряешь дом, будешь сражаться за академию?

Ответить Колин не успел, потому что карета остановилась у ворот академии.

На входе Овидус предъявил печать квестора. Торопливо поклонившись, привратник открыл, а когда они вошли, за их спинами метнулся вдоль стены, куда-то за кустарник. Судя по удаляющемуся топоту, побежал он в сторону преподавательского сектора.

Овидус, не медля, двинулся к цели.

Вскоре они миновали аллею, площадь перед административным зданием и вышли к столовой. Кроме пары садовников никого не встретили, а негромкий шорох кожаных подошв да постукивание трости по камням были единственными звуками, вплетающимися в шелест листьев и пение птиц.

— Ни одного студента! — воскликнул Колин. — Десять из десяти, что и в столовой никого! Нас ждет только желчный от скуки повар, вонючая похлебка и липкие столы.

Овидус невольно поморщился.

— Столь живое воображение когда-нибудь уведет тебя на путь бродячего актера… Откуда такой вывод?

— Я исхожу из факта безлюдности! — Колин повел рукой: — Где голодные студенты, стекающиеся к вратам, за которыми их ждет сытная, вкусная еда? Их нет! Полагаю, одни променяли безрадостный завтрак на сладкий утренний сон, а вторые пробавляются собственными запасами.