Глава 53

Арес

— Ты весь вечер молчишь, — бормочу я, выходя из ванной Рейвен. Я прислонился к стене и наблюдаю за женой. Она в одном лишь полотенце сидит перед своим туалетным столиком с безучастным выражением лица. Она расчесывает волосы уже несколько минут, хотя это редко занимает у нее больше нескольких мгновений. Я догадываюсь, что творится у нее в голове.

Она смотрит на меня через зеркало и улыбается, положив расческу, но не делает ни единого движения, чтобы подойти ко мне. Вместо этого ее взгляд возвращается к лицу, и то, как она смотрит на свое отражение, разбивает мне сердце.

Мы с ней существовали в окружении, которое полностью поддерживало наш брак. Все вокруг вели себя так, будто моего прошлого с Ханной не существовало, и тот факт, что мало кто вообще знал о нас с Ханной, значительно облегчал нам жизнь на фасаде.

Я ожидал, что эта поездка будет тяжелой, но она превзошла все мои ожидания самым худшим образом. Я должен был сделать больше, чтобы она почувствовала себя лучше, но я ничего не мог сделать, не нарушив данное ей обещание. Она просила меня сохранить мир и поставить отца на первое место, и я старался сделать все возможное… но я не должен был этого делать.

— Рейвен.

Я подхожу к ней и хватаю за руку, одним быстрым движением поднимая ее на ноги. Она задыхается, врезаясь в меня, и я обхватываю ее руками с улыбкой на лице.

— Арес, — говорит она, ее голос тих и полон страдания. Она застывает в моих объятиях, и это причиняет мне боль. Она здесь сама не своя, и мне хочется просто забрать ее домой.

— Кексик, — шепчу я, наклоняясь к ней и касаясь ее губ. Она напрягается, и меня охватывает чувство потери. В обычной ситуации она бы улыбнулась, приподнявшись на цыпочки, и поцеловала бы меня так, как, как она знает, сводит меня с ума. Но здесь, сейчас, она избегает моих прикосновений.

Я пускаю пальцы по ее позвоночнику, пока они не зарываются в ее волосы, крепко сжимая их. Я заставляю жену повернуться ко мне лицом, но она все равно не поддается, отводя взгляд.

— Детка, посмотри на меня.

Она тяжело вдыхает, ее длинные ресницы на мгновение вздрагивают, прежде чем она поднимает на меня взгляд, ее глаза наполняются слезами. Черт.

— Арес, — шепчет она, мое имя — мольба на ее губах.

— Пожалуйста, не надо. Я не могу сделать это сегодня. Я не могу сегодня притворяться.

— Мы давно перестали притворяться, Рейвен, и ты это знаешь.

Она смотрит мне в глаза, и моя красивая, сильная жена… выглядит сломленной.

— Правда? — спрашивает она. — Или мы просто обманываем себя? Даже моя мать пытается заставить вас снова быть вместе, и это изматывает, Арес.

Она отводит взгляд и прижимается к моей груди, но я ни за что не отпущу ее. Не сейчас. Не так.

— Только что Ханна упомянула, что впервые за много лет мы втроем будем ночевать в одном доме, не так ли? Ты знаешь, почему так, Арес?

Я качаю головой, не в силах оторвать от нее взгляд. Сердце бешено колотится, и меня охватывает чувство глубокого ужаса. Несмотря на то что она у меня на руках, я чувствую, что теряю ее.

Она смотрит мне в глаза, по ее щеке течет слеза, и я ловлю ее большим пальцем.

— Это потому, что я могла слышать вас двоих, — шепчет она. — Та стена, к которой придвинута моя кровать? Кровать Ханны стоит по другую сторону этой стены. Каждый раз, когда ты оставался у меня, я слышала вас двоих. Я слышала, как она стонала твое имя. Я слышала, как сильно ты хотел ее, как любил ее.

Черт. Черт.

— Я думала, что покончила с этим, понимаешь? Но воспоминания все еще мучают меня. Это все еще больно, Арес. Я думал, что смогу справиться с болью, но видеть тебя с ней сегодня? Я…

Она снова прижимается к моей груди, и я крепче сжимаю ее волосы, наклоняя ее лицо к себе и приникая губами к ее губам. Рейвен шумно вдыхает, когда мои губы касаются ее губ, и я целую ее нежно, медленно, не торопясь, успокаивая ее единственным способом, который я знаю.

Ее руки обвивают мою шею, и я притягиваю ее к себе, углубляя наш поцелуй, мой язык проводит по ее губам, требуя большего. Она открывается для меня, и я не спеша дразню жену, доказывая ей, что она единственная, кого я хочу.

Отдаленный звук закрывающейся двери заставляет ее отстраниться, страсть, которую я зажег в ней, угасает, когда она делает шаг от меня, а ее взгляд блуждает по стене у кровати. Полагаю, Ханна только что вошла в свою спальню, но я не позволю этому остановить меня. Ярость, с которой я хочу успокоить свою жену, удивляет даже меня. Я даже не беспокоюсь о Ханне, Рейвен — это все, о чем я могу думать.

— Нет, — говорю я ей, притягивая ее к себе, и мой лоб опускается на ее лоб. — Я не отпущу тебя. Прости меня, детка. Мне так чертовски жаль. Я не могу стереть эти воспоминания, но клянусь тебе, что они не имеют такого значения, как настоящее, и если ты мне позволишь, я постараюсь их переписать, хорошо? Разве не это я обещал тебе в машине? К черту прошлое, Кексик. Все, что меня волнует, — это ты и я, здесь и сейчас.