Шрифт:
— Кстати, о мести… — её взгляд становится острым. — Я ведь так тебя и не поблагодарила. Спасибо, что убил эту тварь, Ехидну. После того, что она сделала с Розой и Алехандро… После её предательства… — Мария сжимает подлокотники кресла. — Я искала её повсюду, но она слишком хорошо умела прятаться.
— Тебе нужно благодарить Тая. Не меня, — замечаю я. — Скажу лишь, что умирала она плохо, как и заслужила. Жаль, что не ты её прикончила.
— Смерть есть смерть, — пожимает плечами девушка. — Главное — мёртвые отомщены.
Она поправляет волосы.
— Кстати, о Тае… Видела его недавно. Пересекались на собрании всего Альянса. Он заезжал туда со своей девушкой. Помню, как он дрался в том подводном лабиринте — яростный, как демон. В крови и требухе. А сейчас спокойный, уравновешенный. Любовь меняет людей, да?
— Как и потери, — добавляю я.
Санта Муэрте кивает, соглашаясь.
— «La muerte siempre gana». Смерть всегда побеждает… Я бы хотела, чтобы она проигрывала хоть иногда. Чтобы число тех, кого мы утратили, было гораздо ниже.
По глазам вижу, она вспоминает свою семью, подругу, Бена и Алехандро. Возможно, даже предателя Хавьера.
А я думаю про Еноха, Накомис, Арианнель, Лиама и Алану. И, конечно, про Лёшку.
Санта Муэрте на мгновение прикрывает глаза.
— Знаешь, иногда я говорю со своими мертвецами. Не только управляю ими в бою — просто… разговариваю. Пытаюсь понять, почему всё сложилось именно так.
— И что они отвечают?
— Молчат, конечно, — грустно улыбается она. — Мёртвые не говорят. Только живые мучаются вопросами.
— Не соглашусь, — возражаю я. — Иногда я слышу голос своего брата. Не знаю, в курсе ли ты обстоятельств моей победы на Полигоне. Да и вообще знаешь ли об этой сраной Олимпиаде, — медленно выдыхаю, подбирая слова. — Я слышал его, когда был на грани. Загнанный, как зверь, без шансов на победу. И нашёл в одном из трофейных колец Немезид.
Мария подаётся вперёд, её глаза блестят в полумраке комнаты.
— Что это?
— Психостимулятор S-ранга, от которого сгорают к херам мозги. Я никогда не рассказывал тебе, как умер мой брат. От передоза, — признание даётся с трудом. — Я поклялся никогда не прикасаться к этому дерьму. Но тогда я услышал его голос. Лёшка сказал, что мне нужно выжить.
— И ты принял Немезид?
— Принял. Превратился в чудовище, вырезал половину участников, — я стискиваю зубы. — Знаешь, что самое страшное? Мне понравилось. Эта мощь, эта свобода от любых ограничений, выбора, терзаний… Теперь я понимаю, почему брат не смог соскочить.
— Но ты справился, — мягко произносит испанка. — Ты победил.
— Да. Не знаю, было ли это настоящим голосом брата или галлюцинацией на краю смерти. Так что, может быть, мёртвые всё-таки говорят. Просто мы не всегда правильно толкуем их слова.
Мария достаёт из кольца фляжку и разливает ром.
— За павших? — поднимает бокал Санта Муэрте.
— За павших, — эхом отзываюсь я.
Мы пьём в тишине. Потом она ставит бокал и внимательно смотрит на меня.
— У нас в Сан-Агустине появились проблемы, — говорит она. — После той истории с морскими тварями всё больше беженцев прибывает с побережья. Говорят, что-то шевелится в глубинах. Что-то намного хуже тех монстров.
Логично, ведь зачищать дно морей и океанов от чудовищ гораздо сложнее. Если не сказать, невозможно.
— Справляетесь?
— Пока да. Укрепили стены, наладили систему раннего оповещения. Но люди напуганы, — она хмурится. — А тут ещё ты созываешь всех лидеров. Зачем?
— Война грядёт, — отвечаю я просто. — Большая война. И нам нужно быть готовым.
— Против кого? — щурится она.
— Узнаешь на собрании. Но поверь, дело стоит того.
— Верю, — кивает Мария. — Ты не стал бы нас зря беспокоить.
Она поднимается и тепло улыбается мне.
— Что ж, пойду проверю свою комнату. Надеюсь, призраков там нет?
— Только твои, — усмехаюсь я.
— О, с этими я справлюсь, — улыбается она. — До вечера, друг мой. И… спасибо, что позвал. Приятно знать, что ты всё ещё нам доверяешь.
* * *
Одиссей неторопливо поднимается по ступеням. Всё такой же седой несгибаемый воин. Прямой, как палка, по характеру и деяниям.
— Красивое место, — окидывает он взглядом древнюю цитадель. — Хотя я бы усилил оборону южного сектора. Слишком много слепых зон для снайперов.