— Кстати, о мести… — её взгляд становится острым. — Я ведь так тебя и не поблагодарила. Спасибо, что убил эту тварь, Ехидну. После того, что она сделала с Розой и Алехандро… После её предательства… — Мария сжимает подлокотники кресла. — Я искала её повсюду, но она слишком хорошо умела прятаться.

— Тебе нужно благодарить Тая. Не меня, — замечаю я. — Скажу лишь, что умирала она плохо, как и заслужила. Жаль, что не ты её прикончила.

— Смерть есть смерть, — пожимает плечами девушка. — Главное — мёртвые отомщены.

Она поправляет волосы.

— Кстати, о Тае… Видела его недавно. Пересекались на собрании всего Альянса. Он заезжал туда со своей девушкой. Помню, как он дрался в том подводном лабиринте — яростный, как демон. В крови и требухе. А сейчас спокойный, уравновешенный. Любовь меняет людей, да?

— Как и потери, — добавляю я.

Санта Муэрте кивает, соглашаясь.

— «La muerte siempre gana». Смерть всегда побеждает… Я бы хотела, чтобы она проигрывала хоть иногда. Чтобы число тех, кого мы утратили, было гораздо ниже.

По глазам вижу, она вспоминает свою семью, подругу, Бена и Алехандро. Возможно, даже предателя Хавьера.

А я думаю про Еноха, Накомис, Арианнель, Лиама и Алану. И, конечно, про Лёшку.

Санта Муэрте на мгновение прикрывает глаза.

— Знаешь, иногда я говорю со своими мертвецами. Не только управляю ими в бою — просто… разговариваю. Пытаюсь понять, почему всё сложилось именно так.

— И что они отвечают?

— Молчат, конечно, — грустно улыбается она. — Мёртвые не говорят. Только живые мучаются вопросами.

— Не соглашусь, — возражаю я. — Иногда я слышу голос своего брата. Не знаю, в курсе ли ты обстоятельств моей победы на Полигоне. Да и вообще знаешь ли об этой сраной Олимпиаде, — медленно выдыхаю, подбирая слова. — Я слышал его, когда был на грани. Загнанный, как зверь, без шансов на победу. И нашёл в одном из трофейных колец Немезид.

Мария подаётся вперёд, её глаза блестят в полумраке комнаты.

— Что это?

— Психостимулятор S-ранга, от которого сгорают к херам мозги. Я никогда не рассказывал тебе, как умер мой брат. От передоза, — признание даётся с трудом. — Я поклялся никогда не прикасаться к этому дерьму. Но тогда я услышал его голос. Лёшка сказал, что мне нужно выжить.

— И ты принял Немезид?

— Принял. Превратился в чудовище, вырезал половину участников, — я стискиваю зубы. — Знаешь, что самое страшное? Мне понравилось. Эта мощь, эта свобода от любых ограничений, выбора, терзаний… Теперь я понимаю, почему брат не смог соскочить.

— Но ты справился, — мягко произносит испанка. — Ты победил.

— Да. Не знаю, было ли это настоящим голосом брата или галлюцинацией на краю смерти. Так что, может быть, мёртвые всё-таки говорят. Просто мы не всегда правильно толкуем их слова.

Мария достаёт из кольца фляжку и разливает ром.

— За павших? — поднимает бокал Санта Муэрте.

— За павших, — эхом отзываюсь я.

Мы пьём в тишине. Потом она ставит бокал и внимательно смотрит на меня.

— У нас в Сан-Агустине появились проблемы, — говорит она. — После той истории с морскими тварями всё больше беженцев прибывает с побережья. Говорят, что-то шевелится в глубинах. Что-то намного хуже тех монстров.

Логично, ведь зачищать дно морей и океанов от чудовищ гораздо сложнее. Если не сказать, невозможно.

— Справляетесь?

— Пока да. Укрепили стены, наладили систему раннего оповещения. Но люди напуганы, — она хмурится. — А тут ещё ты созываешь всех лидеров. Зачем?

— Война грядёт, — отвечаю я просто. — Большая война. И нам нужно быть готовым.

— Против кого? — щурится она.

— Узнаешь на собрании. Но поверь, дело стоит того.

— Верю, — кивает Мария. — Ты не стал бы нас зря беспокоить.

Она поднимается и тепло улыбается мне.

— Что ж, пойду проверю свою комнату. Надеюсь, призраков там нет?

— Только твои, — усмехаюсь я.

— О, с этими я справлюсь, — улыбается она. — До вечера, друг мой. И… спасибо, что позвал. Приятно знать, что ты всё ещё нам доверяешь.

* * *

Одиссей неторопливо поднимается по ступеням. Всё такой же седой несгибаемый воин. Прямой, как палка, по характеру и деяниям.

— Красивое место, — окидывает он взглядом древнюю цитадель. — Хотя я бы усилил оборону южного сектора. Слишком много слепых зон для снайперов.