Несколько лезвий достигают цели несмотря на молниеносные движения Сильфира — на его груди и плече появляются глубокие страшные раны, из которых сочится серебристая кровь. Правая, едва не перерубленная, рука висит на обрывках мышц и кожи.

И всё же, даже раненый, он остаётся смертельно опасен.

Танцор совершает колющее движение рапирой, и вокруг клинка начинает закручиваться сингулярность, искажающая само пространство.

— Поцелуй пустоты, — еле слышно шепчет он.

Крошечная чёрная дыра срывается с острия, расширяясь в полёте. Драгана пытается переместиться червоточиной, но гравитационный колодец затягивает её. Девушка кричит от боли, когда чудовищные силы начинают растягивать и скручивать её тело, ломая кости.

Треск ломающихся рёбер эхом разносится по коридору. Один из осколков протыкает лёгкое, превращая каждый вдох в пытку. Правая рука неестественно вывернута, а из рассечённого лба хлещет кровь, заливая половину лица.

Только активация Точки абсолютной стабильности спасает её от того, чтобы быть разорванной на атомы, но вместе с ней по всему телу остаются страшные раны.

Всё это время Тай исподволь превращал частицы Инфернального мороза, созданного девушкой, в микроскопическую смерть. Мельчайшие капли воды и крупицы снежинок проникли сквозь разорванный доспех в тело врага.

Когда пыль оседает, все трое тяжело дышат, но остаются на ногах. Танцор, несмотря на ранения, по-прежнему излучает смертоносную грацию. Температура в коридоре скачет от арктического холода до раскалённого жара, а воздух потрескивает от остаточных разрядов энергии.

Николай начинает улавливать едва заметный ритм в движениях Танцора, видеть закономерности в его атаках, но его тело вплотную подошло к финальной грани. Даже использованная Клеточная реконструкция не поспевает за нанесёнными ему травмами.

Он с трудом стоит на ногах, каждое движение отдаётся вспышкой боли в пронзённом бедре. Он едва держит катану — пальцы немеют от потери крови. Рядом тяжело дышит Драгана, её лицо бледное как мел. Каждый её вдох сопровождается влажным хрипом — одно из двух лёгких отказало.

Путь самурая — это клинок, по обе стороны которого лежит только смерть.

С этими мыслями он активирует Доспех бушидо и бросается вперёд, подставляясь под удары Сильфира. Клинки скрежещут по призрачным доспехам, высекая снопы искр, несколько лезвий всё же пробивают призрачную броню, оставляя глубокие раны, но Таю удаётся связать Танцора ближним боем.

«Давай!» — мысленно кричит он спутнице, и та обрушивает на врага шквал колющих ударов сквозь разрывы в пространстве.

В то же мгновение Тай трансформирует воду, попавшую в тело врага, в шипы.

Тысячи ледяных игл одновременно взрываются изнутри тела Танцора, уклоняющегося от вороха атак. Его глаза расширяются от шока и боли, когда он осознаёт, что произошло. Серебристая кровь брызжет из многочисленных ран, а изо рта вырывается сдавленный хрип. На долю секунды его движения теряют свою отточенную грацию.

И этого мгновения хватает.

Катана Тая вскрывает грудную клетку Сильфира снизу доверху, потроша как рыбу.

Смертельная рана не умаляет хищной сути Танцора. Его рапира устремляясь в сердце Николая… но исчезает в червоточине, созданной Драганой на пути клинка, чтобы в следующий миг возникнуть позади затылка самого Сильфира. Среагировать он не успевает. Тонкое лезвие насквозь пронзает шлем и скрытый им череп, показавшись из левого глаза льфёсалфара.

Танцор замирает, из последних сил пытаясь удержаться в вертикальном положении. Изо рта хлещет кровь. Движения становятся вялыми и неуверенными. Его губы кривятся в подобии улыбки:

— Что ж, достойная смерть. Поздравляю… Надеюсь… у вас получится!..

Росчерк катаны, и голова величайший мастера фехтования слетает с плеч, а тело оседает на пол.

Его последний танец окончен.

Николай медленно поднимает клинок в салюте поверженному противнику, отдавая дань его невероятному таланту.

На миг Тай и Драгана молча переглядываются, тяжело дыша. Усталость накатывают с новой силой. Многочисленные раны дают о себе знать. Глаза дроккальфар закатываются от боли, и она теряет сознание, падая на пол.