— Леди Раш, я прошу вас, вы можете заходить. Король ждет вас.

Ну это что-то новенькое. Кажется, сейчас я всамделишная графиня, и надо вести себя как-то соответствующе. Уж проще, когда тебя запихивают куда-то, тогда хоть об этикете не нужно думать — падай в грязь, и все. А как я должна реагировать на короля сейчас? Когда не привязана к столбу и не обложена дровами? Выпрямив спину и, стараясь идти изящно, что выглядело, наверное, смешно, с учетом моего мужского походного облачения и весьма потрепанного вида, я прошествовала в беседку. Надеялась, что от меня хотя бы не воняло, хотя по всем законам природы должно. Мылась я последний раз почти неделю назад.

Когда глаза привыкли к полутьме беседки, я увидела короля. Он сидел прямо передо мной на скамейке и, не моргая, взирал на меня. Я изобразила какую-то пародию на реверанс, хотя вот вообще не была уверена, что это необходимо. Монарх не выказал удивления, видимо, я делала все правильно. Или он все списывает на мою ведьмовскую натуру, и мне — хоть кадриль танцуй, примут за шаманский ритуал? Чувствовала себя как на сцене, играя роль в каком-то глупом водевиле, но старалась быть хладнокровной и внимательно рассматривала его величество. В прошлый раз как-то не до этого было.

Александр был одет в изящный серебряный камзол, его черные волосы были зачесаны назад, открывая абсолютно чистые виски. Не маг! На голове сверкал знакомый обруч, переливающийся светом драгоценных камней, гармонируя с сиянием его голубых очей. Хорош, ничего не скажешь. Чем тут кормят мужчин, что они все как на подбор? Даже мерзкие ублюдки и жалкие предатели выглядят как воплощение греха.

Поток моих мыслей был внезапно оборван самим Александром: король прервал затянувшуюся неловкую паузу. Он подскочил ко мне и схватил за руки, после чего начал целовать тыльную сторону моих ладоней, приговаривая:

— О Мари, моя Мари! Как ты, должно быть, настрадалась! Что они с тобой сделали? Где твои чудные локоны? — причитал Александр, а я думала, кто эти «они», про которых говорит монарх.

Словно в режиме замедленной съёмки, я, скривившись, смотрела на то, как королевские губы целуют мои грязные руки, подавляя желание выдернуть их и вытереть об одежду, уничтожив прикосновения мужчины. Мельком взглянула на свои обломанные ногти, под которые набилась грязь. Это я упала, когда меня в кустики во время этапирования выпускали. Там был склон, я хваталась пальцами за все подряд, чтобы не скатиться. Вытаскивали меня, к слову, дружно, все вместе — гвардейцы были на удивление милы со мной. В той ситуации радовало, что штаны успела надеть, упав уже после окончания процесса.

— Почему ты молчишь? — не унимался его величество.

Я размышляла, что мне сказать, но в это время слева раздался шорох, и я поняла, что тут присутствует еще один человек.

— Ах да, Мари! Хочу тебе представить моего нового советника.

Завороженная, я наблюдала, как из глубины беседки выходит Лекс. Мужчина мне поклонился, а затем выпрямился и пристальным тягучим взглядом замер на моем лице. Мне стоило огромных усилий не рассмеяться от счастья и пьянящего облегчения. В голове билось: «Он тут! С ним все хорошо! Он пытается меня спасти!».

— Мы уже знакомы, ваше величество, — произнес Лонгфорд, а я вспомнила, насколько глубоко мы познакомились, и опять чуть не сорвалась на смех.

— Не совсем, леди Раш знала вас как командира боевой звезды, пленившей ее, а сейчас должна познакомиться с вашим новым статусом, — ответил король, не замечая напряженно-фривольной обстановки вокруг.

Я не могла отвести взгляда от Лекса. Заметила усталость и отражение внутренней борьбы на его лице, а также усиливающийся лихорадочный блеск в глазах. Я была убеждена, что сюда меня привели стараниями Лонгфорда, однако дальнейшие слова короля заставили меня растерять эту уверенность.

— Мари! Это герцог Велексиан Лонгфорд, мой советник. Теперь ты можешь его не бояться, он будет нашим помощником.

— Нашим? Помощником в чем? — выдавила я, усилием воли заставив себя перевести взгляд на Александра.

— Я прощаю тебя, Мари! Ты теперь свободна и можешь продолжать любить меня, — сказал на полном серьезе мужчина.

— Продолжать? Могу?

— Да-да, моя малышка!

Я закашлялась, скрывая теперь уже истерический смех, который рвался наружу. Боже, помоги мне! Я не могу это слушать, но он же король, не могу же я расхохотаться ему в лицо! Сейчас я и на Лекса не смотрела намеренно. Ситуация была настолько абсурдной, что мрачная маска Лонгфорда, на которой написан весь спектр его переживаний, могла стать последней каплей, убившей мою выдержку и окунувшей меня в нервное веселье.

— Мари! Что с тобой? — спросил Александр. — Ты больна?

Он подошел ко мне и протянул руки к моим щекам. Я отшатнулась, но монарх был крайне настойчив, попытавшись все же ухватить меня за лицо. Эта непонятная возня продолжалась какое-то время, пока король не замер, глядя расширившимися от неимоверного удивления глазами на мой висок. Резким движением он убрал волосы с моего лица и уставился на мою печать.

— Но кккак…? — в недоумении король не мог закончить вопрос, переводя взгляд с печати на Лекса и обратно.