Глава 11

Солнце уже опустилось довольно низко над горизонтом, когда горный принц, оставив позади себя ярко освещенные факелами стены вражеского замка, вернулся в свой полевой лагерь. Гревшиеся вот уже полдня не только у костров, но и горячительными напитками легионеры пели скабрезные песенки и хохотали от души, а вот Его Высочеству было не до веселья.

Он снова и снова прокручивал в голове момент, когда приморская скотина отвесила ему пощечину, и снова и снова не мог понять, как так вышло, что он тут же не врезал в ответ. Он должен был сделать это рефлекторно. Но рефлекс не сработал. Не иначе, какая-то магия? Определённо магия. Принц грязно, совсем не по-королевски, выругался. Ведь знал же, что не нужно идти на переговоры с лесным королём с пустым резервом. Но взыграли гордость и самолюбие, и он пошёл.

«Позволил провести себя как мальчишку! Самонадеянный идиот! Вот ты кто!» – мысленно отругал он себя и, вновь, услышав за спиной уже порядком поддоставшее его уже покашливание резко развернулся:

– Говори уже, что хотел! – зло прорычал он, обратившись к лорду Теодорусу Кальвину, который приходился ему дядей, и которого отец приставил к нему в качестве советника, наставника и соглядатая.

На лице старшего родственника промелькнуло несколько не до конца оформившихся эмоций, ни одна из которых не задержалась надолго, прежде чем он, наконец-то, выпалил:

– Ты с ума сошёл?

Анхельм изогнул бровь и нарочито недоуменно посмотрел на своего советника слеш наставника слеш соглядатая.

– Ты о чём?

– О межкоролевском турнире, разумеется! О чём ты думал?! Почему не ответил на пощечину хуком в челюсть, или ещё лучше в глаз? Ты повёл себя там как… – лорд Кальвин замолчал, подбирая слова, однако он был слишком зол, – полная размазня и совершеннейший лопух! Мне стыдно за тебя! И твоему отцу, я уверен, тоже будет стыдно!

Анхельм понимал, что дядя прав. Абсолютно прав. В каждом своём слове. Но дело было уже сделано. Клятва дана и потому он не мог признать правоту дяди.

– Моему отцу будет стыдно за меня только в том случае, если мы проиграем турнир. А этого не случится! Или ты считаешь иначе? Ты считаешь, мы можем проиграть?

Его собеседник замялся, подбирая ответ.

– Я считаю, что нам не было нужды доказывать свою силу, она и так была на нашей стороне, – острожно ответил опытный политикан и интриган.

– И оставить безнаказанным то, что меня, будущего горного короля, назвали подлецом, лжецом и трусом?! – усмехнулся Анхельм. – Да ты был бы первым, кто выдвинул бы мне вотум недоверия и заставил бы отречься от престола, не ответь я на вызов! Что, скажешь, не так? Думаешь, я не знаю, что ты только и ждёшь, как бы убрать меня с твоей дороги?!

Кровь ударила в лицо лорда Кальвина и в глазах потемнело от ярости.

– Скажу, что будь я на твоём месте, я бы сначала врезал хорошенечко приморской собаке в рыло, а затем вызвал бы его на личной поединок! И лично бы защитил свою честь! Но для тебя, маленькое высочество, лично защитить свою честь, это слишком мелко, тебе обязательно нужно, чтобы твою честь защищали все твои рыцари!

И снова, по-мнению Анхельма, дядя был прав. И тем больнее его ранили обидные слова, но, как уже было сказано выше, слова клятвы уже были произнесены и назад пути уже не было.

– Они будут защищать не только мою честь, но и честь королевства и свою честь тоже, – спокойно возразил он обидчику. – Кроме того, ты мечтал пленить приморских собак, а я получу их себе в рабство!

В ответ на это его собеседник даже не усмехнулся, а откровенно расхохотался. До слёз, выступивших на глазах. До колик в животе и почках, заставивших его схватиться за спину и согнуться почти пополам.

– Ты и в самом деле, ма-алыш! Но в одном тебе не откажешь! Мне бы твою веру в себя! – сквозь хохот проговорил всегда считавший своего племянника слабаком дядя.

Горный принц открыл рот, затем закрыл, затем снова открыл и снова его закрыл, издав при этом раздраженный вздох. После чего, наконец, тряхнул головой резко развернулся и пошагал прочь от своего обидчика.

– Анхельм! Подожди! Анхельм! – донёсся до него со спины голос лучшего друга Мелтиса. Но он был уже по горло сыт «дружескими» разговорами, поэтому не только не обернулся, но и ускорил шаг.

К его досаде, Мелтис оказался непонятливым и всё же догнал его, когда он уже входил в свой шатёр.

– Почему ты не сказал ему, что на тебя воздействовали магией? – спросил он.

– Зачем? – зло рявкнул он в ответ. – Затем, чтобы дать ему повод признать меня недееспособным?!

– Ты думаешь, он пошёл бы на это? – удивился Мелтис.

– А ты думаешь, узнай он, что на меня воздействовали магически, это заставило бы его проникнуться ко мне понимаем? – иронично уточнил принц.

– Кальвин и понимание! – хмыкнул Мелтис. – Нет, я не настолько наивен. Просто на тебя воздействовали магически, а лесной король поклялся тебе в том, что не причинит тебе вреда, вот я и подумал, что если бы Кальвин знал, он мог бы…