Когда зрители собрались, на сцену вышел господин Файтнор.

— Здравствуйте, уважаемые господа, — говорил в микрофон он, обращаясь ко всем людям. — Сегодня мы с вами вновь станем свидетелями заслуженной смерти магов. Жестокой, но справедливой. Всем известно, что магия — величайший грех. Ни Бог, ни тем более мы не знаем, откуда взялась эта дрянь. Но в ней содержится неконтролируемая сила, которая влечет за собой опасность для всего общества. Человек, которому выпала участь родиться магом, волен выбирать: следовать за своим грехом, тем самым направляя себя против общества, или пойти по пути искупления и не применять магию. Хочу напомнить, что мы чтим честность. Да, никто не выбирает, каким ему родиться. Но дальнейший путь уже в ваших руках. Честно сообщая нам о том, что вы маги, вы показываете, что все равно готовы быть частью общества. Не пользуясь магией, вы это доказываете. Однако не все маги честны и добросовестны. Периодически происходят случаи, когда они грешат, пользуясь своей грязной силой. Они идут против Бога, против нас всех. Некоторые люди заслушивают еще одного шанса. Увы, не все. Напомню, что те, кто трижды нарушает закон, совершая магические преступления, незамедлительно приговариваются к казни. Эти правила известны всем, но почему-то некоторые все равно их нарушают, оскверняя нашу веру, выказывая свое неуважение к Богу. К тому, кто дал нам возможность жить в цивилизованном, развивающемся мире. Эти грешники считают, что им все сойдет с рук. Но такое нельзя оставлять безнаказанным. И сегодня на ваших глазах мы расправимся с двумя страшными грешниками. Прошу привести их.

Двое служащих с разных сторон сцены вывели двух магов. Руки их были облачены в специальные перчатки, запястья скованы наручниками, а к ногам прикреплены гири, чтобы не было возможности сбежать, хотя это в любом случае оказалось бы бесполезным. Приговоренные с ненавистью осматривали толпу. Магов приставили спиной к стене, нацелив на них оружие.

— Эти двое решили, что Божьи постулаты ничего не значат, что маги вольны делать, что хотят, пользуясь своими способностями, — громко твердил Файтнор. — Но это вовсе не так. Зато они послужат примером для всех остальных. Маги, я обращаюсь к вам. Вы можете нормально жить, не пользуясь магией, и тогда ничего вам не грозит. Но если вы вздумаете пойти против слова Божьего, то знайте, что вас ожидает. Смотрите на этих двух грешников и решайте, желаете ли вы такой же судьбы. Отказаться от магии или быть убитым? Выбор за вами. Эти двое свой выбор сделали.

Файтнор спустился со сцены, подходя к группе инквизиторов, и встал рядом с Ивеной. Она оглядела магов, которые вот-вот попрощаются с жизнью. До ужаса стало жалко этих людей, но повлиять никак было нельзя. Ивене хотелось кричать, умолять остановить казнь, разогнать всю толпу, сломать камеры телеканалов и отпустить магов, но она не имела таких прав. Приходилось молча стоять с каменным лицом, скрывая все истинные эмоции внутри, от которых в груди горело.

— Стрелять! — крикнул Файтнор, отдавая приказ.

Служащие, которые держали под прицелом магов, чуть отошли к середине, оставляя магов у стены. Цеверт стоял смирно, но второй маг дернулся, предпринимая попытку убежать. Гири на ногах не позволили этого сделать, а стрелок отреагировал мгновенно. Направив пистолет на мага, он прострелил ему колено, от чего тот упал и вскрикнул. Второй выстрел был нацелен в грудь, а третий — в голову. Маг, который уже сидел на коленях после падения, дернулся и полностью упал, заливая кровью пол на сцене. Народ затаил дыхание.

Очередь дошла до Цеверта. Второй стрелок уверенно поднял руку, целясь сразу в голову, и выстрелом пустил пулю в лоб мага. Брызги крови полетели в стороны. Голова Цеверта опрокинулась назад, врезаясь в стену за спиной, которая тоже испачкалась свежей теплой кровью. Тело мага ослабло, пошатнулось и рухнуло. Теперь на сцене лежало два трупа.

Недалеко от инквизиторов раздался детский плач. Ивена чуть повернула голову в сторону звука и увидела женщину с двумя детьми. Они смотрели в сторону Цеверта глазами, полными ужаса и страха.

— Папа, папочка… — звал мальчик, вытирая слезы.

Ивена еле сдерживалась, чтобы не заплакать самой. Она поняла, что это семья Цеверта. Люди, ради спасения которых он пожертвовал своей жизнью. Его жена прикрыла глаза, сдерживая слезы. Она прижимала к себе детей, которые плакали с каждой секундой все сильнее и громче. У Ивены сжалось сердце. Чувство вины перед этими людьми и беспокойство за их безопасность душили сильнее тугой веревки. Хотелось рыдать точно так же.

Экран, расположенный недалеко от сцены, демонстрировал кадры, которые транслировались всем зрителям телеканалов. Камеры засняли окровавленные трупы, после чего переключились на съемку страдающей семьи. До народа хотели донести не только то, к чему может привести себя маг, а еще и то, какую боль последствия грешных поступков могут вызвать у близких людей.

Толпа реагировала по-разному: одним явно нравилось подобное зрелище, ведь они ненавидели магов, другие смотрели с отвращением, потому что кровь и трупы — это точно не то, на что приятно смотреть, у кого-то возникали печаль и сожаление. Но никто не высказывался против. Даже если и существовали противники казни, они не спешили так прямо заявлять о себе, зная, что за это тоже последует наказание.

Тела убитых начали убирать, а толпу разгонять. Группа инквизиторов последовала к служебному автобусу.

— Если кому-то станет плохо и потребуется разговор, обращайтесь, — привычно осведомил начальник.

Ивене он очень требовался, но только не с ним. Она знала, что Файтнор будет вновь утверждать, как плохи маги, инквизиторы совершают благое дело, а казнь — это справедливо и необходимо. Но больше не хотелось верить в этот пустой звон.

Когда Ивену довезли до дома, она не пошла к себе, а двинулась к Кастору. Ноги еле волоклись по земле. Стоя у подъезда, она не могла вспомнить, какую квартиру нужно набрать. Трясущиеся руки приблизились к кнопкам, но звонить, к счастью, не пришлось. Дверь подъезда распахнулась, чуть не сбив Ивену, выпуская счастливого подростка, который тут же куда-то убежал.