Глаза начальника, которые прежде всегда смотрели на Ивену с восхищением, теперь глядели с недоверием и подозрением.

— Защищать магов — это слишком громко сказано, — спокойно поясняла Ивена. — Я просто осведомила женщину, что ребенок маг может быть неопасен после обучения в ЦКМС, поэтому необязательно отдавать его в детский дом. Она приняла это решение слишком быстро, не полностью осознавая всю серьезность. Я попыталась донести, что не стоит так поступать.

— Ноттен, тебе-то какое дело? — скривился Файтнор. — Сдаст она ребенка, не сдаст… Какая разница? Наша задача — зарегистрировать мага. Ты это сделала. Женщина понимает, какой это грех, и это прекрасно. И ребенок теперь тоже это точно поймет. Нам такой поворот событий только на руку. Об этом могут рассказать в новостях, и люди задумаются, что магия — это такой тяжелый грех, способный даже отнять любовь у родителей к собственным детям.

— Но что в этом хорошего? — протестующе воскликнула Ивена, не удержавшись. — Это же тоже ненормально — отказываться от собственного ребенка. Эта женщина просто перекладывает ответственность на кого-то другого. Это неправильно. Ребенок — это же самый родной человек. Как можно в один момент взять и разлюбить его за то, что он родился магом?

Ивена резко остановилась. Не слишком ли много она себе позволила, выплескивая эмоции при начальнике? Стало трудно дышать.

Лицо Файтнора становилось все мрачнее и суровее. На мгновение Ивене показалось, что от смотрел на нее как на предателя.

— Не знал, что ты столь сентиментальна, — произнес он и неожиданно смягчился. — Твой характер мне всегда казался очень стойким и крепким. Однако все мы подвержены эмоциям. Все-таки служить благому делу — тяжкий труд.

Начальник решил устроить очередной психологический разговор. Вновь последовали убеждения о том, что инквизиция поступает правильно, магия наносит вред, а маги грешны. Все это Ивена слышала уже очень много раз. Только подобные изречения на нее перестали работать. Она стойко выслушала, делая вид, что согласна.

— Вы правы, господин Файтнор. Я совершила ошибку, обсуждая с подопечной то, что мне не следовало. Это ее выбор, и пусть поступает, как считает нужным. Постараюсь не допускать подобных всплесков эмоций. Вероятно, виновата недавняя казнь, которая сказалась на моем моральном состоянии.

— Ивена, дорогая, я же говорил, что ко мне можно прийти, чтобы поговорить, если кому-то плохо, — мягко пояснял начальник. — Никто не железный. Возможно, тебе хочется доказать, что ты сильнее всех остальных. Поверь, я это и так знаю. Я вижу, что ты рождена, чтобы быть инквизитором. Это твой долг, и я уверен, что ты не подведешь. Ведь так?

Она кивнула, хотя невольно усомнилась в этом. Сможет ли она действительно всю жизнь работать вот так? Возможно ли вернуть веру в то, в чем разочаровался? Все убеждения Файтнора стали казаться искусственными, и это удручало еще сильнее.

По дороге в свой кабинет на пути встретился инквизитор Ливорг, который вел за собой мага. Коллега приветственно кивнул.

— Файтнор на месте? — поинтересовался он. — Мне надо будет скоро зайти.

— Да, он там. По крайней мере, пока что.

— Ладно, разберусь с этим, — Ливорг мотнул головой на человека, — и, может, успею.

Ивена посмотрела на мага. Молодой мужчина оглядел ее презрительно и отвернулся. Ивене от этого взгляда стало неприятно. Пройдя чуть дальше, она услышала за спиной недовольный голос Ливорга:

— Эй, Фоук, мне тебя по заднице пинать, чтобы шел быстрее, или как?

— Так хочешь, чтобы мы скорее дошли до кабинета и я тебя прихлопнул чем-нибудь? — грозно процедил маг в ответ.

— Давай-давай, угрожай, нарывайся, — без тени страха ответил Ливорг. — Все равно на казнь скоро, да? И чего вам жизнь обычная не мила?

Продолжение разговора Ивена уже не слышала.

Возвращаясь домой, она продолжала обдумывать слова Файтнора. Раньше Ивена бы гордилась тем, что начальник так верит в нее и считает, что инквизитор — ее призвание. Но что-то в этих речах было не так.

— Да это же и есть манипуляция, — сама себе признала она, придя домой. — Говорят, будто манипулируют маги, но и сам Файтнор нами манипулирует. — Она привычным делом посмотрела на себя в зеркало. — И как ты все время велась на это? А дальше что? Так и будешь делать вид, что все правильно?

От самой себя стало тошно. А мысли вновь вернулись к Кастору, упрекая Ивену за то, что отвергла его. Но как иначе? Она сама запуталась, как лучше. Так хотелось, чтобы случилось что-нибудь, что указало бы верный путь, появился какой-то знак. Даже если бы Кастор сам написал что-нибудь, Ивена приняла бы это за него. Но он молчал, не напоминая о себе.

Чтобы хоть как-то отвлечься и перестать думать о Касторе, Ивена приняла решение съездить в гости к родителям. Отец вернулся из командировки, мама чувствовала себя лучше, и оба очень хотели увидеть дочь.