Что говорить, всё это греет моё самолюбие. Поэтому я делаю вид, что не замечаю легкого касания моего плеча когда он заботливо поправляет мой ремень безопасности — и потихоньку оттаиваю, пока машина едет по лабиринту парижских улиц, похожих друг на друга словно нити одного огромного старинного гобелена.

Брюнет, виновато улыбаясь, смотрит на меня.

— Еще раз прошу меня простить, это и правда было не совсем корректно с моей стороны, — говорит он.

— Вас не за что прощать, — говорю я. — Если это и правда просто хорошая знакомая…

— Признайтесь, что вы немного приревновали меня к ней, — игриво перебивает меня Брюнет. — А ведь это значит, что я вам не безразличен, правда?

Я собираюсь что-то ответить, но вдруг чувствую, что его горячая ладонь ложится мне на колено. И тут же медленно, но настойчиво начинает подниматься выше…

От неожиданности у меня перехватывает дыхание.

Я пытаюсь что-то сказать, но слова застряли в горле…

И двинуться не могу, словно косуля, ногу которой неторопливо обвивает удав, а она застыла в шоке, и не может двинуться…

А ладонь между тем ползет вверх, отчего всё мое тело пульсирует адским жаром, состоящим из возмущения его бестактностью… и желания, от которого всё плывет перед глазами.

Но всё-таки я замужняя женщина, а не похотливая сука, которую лизнул самец — и она уже готова для случки. Поэтому я с негодованием сбрасываю его руку со своего бедра, и резко, словно хлестнув плетью наотмашь, бросаю:

— Остановите машину!

Резкий удар по тормозам бросает меня вперед. Ремень безопасности больно врезается в грудь, но если б не он, я бы от неожиданности точно врезалась головой в лобовое стекло. Поворачиваюсь к Брюнету… и замираю.

Потому, что рядом со мной сидит совершенно другой человек с лицом, искаженным гримасой ярости. Его глаза горят огнем настоящей, искренней ненависти. Пальцы, сжимающие руль машины, скрючились и побелели от напряжения. Сейчас они напоминают когти хищной птицы, которая промахнулась, по ошибке вцепившись не в шею добычи, а в посторонний предмет. И теперь ей нужно немного времени, чтобы освободить лапы, сведенные рефлекторной судорогой, и повторить свой удар. На этот раз более точно. Наверняка.

— Ты вся такая правильная, да?! Недотрогу из себя строишь?! Зачем тогда ты вообще со мной поехала? Думала мне делать больше нечего как тебя по музеям да ресторанам таскать?!

Крик Брюнета бьет по ушам, и я инстинктивно зажмуриваюсь. Я очень боюсь когда на меня кричат. От этого у меня сразу же начинают мелко трястись руки. Вот и сейчас из-за этого я не могу найти кнопку разблокировки замка ремня безопасности, пальцы бестолково шарят по краю сиденья. А Брюнет продолжает орать, брызжа слюной мне в лицо:

— Ты что, реально думаешь будто я просто решил убить с тобой время, потратить на тебя деньги, а потом получить взамен «спасибо» и отправиться восвояси? Совсем дура?

— Я… я же замужем…

Слова выскакивают из меня против воли. Я не хочу говорить, я хочу убежать из этой машины, от этого урода, с которого наконец слетела маска доброго, душевного, понимающего человека, обнажив его истинное лицо. Но я никак не могу разблокировать проклятый замок, и слова — это рефлекторная попытка организма хоть как-то защититься, прервать поток словесной грязи, что хлещет меня по лицу, словно грязная мокрая тряпка.

Жалкая попытка…

Брюнет разражается неприятным, неискренним смехом.

— Замужем?! — взвизгивает он, резко прервав свой хохот. — И ты реально думаешь, что твой муж сейчас сидит дома и ждет тебя? Да нет, ты действительно самая настоящая, стопроцентная дура! Поверь моему слову, если этот парень не полный идиот, то сейчас он трахает какую-нибудь сучку на заднем сиденье своей машины. Жизнь одна, и от нее надо брать всё, чтобы потом не жалеть о времени, потраченном зря…

Он орет что-то еще, а я в это время с ужасом думаю о том, что будет, когда он выплеснет на меня весь свой словесный негатив и перейдет к действиям. А он перейдет, я это вижу. Сейчас он накручивает себя, заводит собственными воплями, глушит ими голос разума, а его руки со скрюченными пальцами потихоньку сдвигаются с баранки руля в мою сторону…

Но тут наконец мой палец находит кнопку, раздается щелчок — и я свободна! Остается только рвануть на себя ручку открывания дверцы и выскочить из машины, что я и делаю со скоростью, совершенно для меня неожиданной. Брюнет что-то кричит мне вслед, но я уже не разбираю его слов и бегу по улице так, будто меня преследует стая бешеных псов.

Это продолжается минуту, может две, а может и целую вечность. Я бы так бежала и дальше, но вдруг понимаю — еще немного, и мои легкие просто разорвет от напряжения…